"Сорочка?! Какая сорочка?! Эта тварь меня еще и раздела?!"
Ярость придала мне сил. Кряхтя и скуля сквозь зубы от едкой боли, я нащупала ручку двери, нажала и фактически вывалилась под ноги пробегающей мимо девицы в белом халате. Та ойкнула, рассмотрела мои измазанные кровью руки, побледнела и долбанула что есть силы по стене над моей головой. В коридоре что-то протяжно завыло.
"Тревожная кнопка", - решила я и отключилась.
Пришла в себя, уже лежа на неудобной больничной кровати. Повернула голову, морщась от пляшущих черных точек, рассмотрела "вешалку» - капельницу, уходящую под рукав казенной ситцевой сорочки, болотно-зеленые стены, линолеум, раковину с мутным зеркалом напротив. Живот снова кольнуло. Я глухо заскулила, в отчаянии проклиная дурацкую идею рассказать о беременности в романтичной обстановке. Зачем я потащилась в кафе?! Зачем?! Не могла дома сказать? Знала же, что эти ненормальные совсем с катушек слетели в последнее время!
Дверь открылась, впуская невзрачную тетечку в теплой шали и с бренчащей тележкой. Она подкатила свою ношу ко мне, цокнула языком, оглядев размах трагедии и вытянула откуда-то сбоку букет из белых лилий.
- Не положено в отделении держать, но тебе, девка, так уж и быть, разрешили. Это ж видано, такого богатыря родить! Все отделение только о вас и толкует! Муженек-то рад-радехонек, поди, вона как с главнюком договорился! Завтра уже к тебе пропустят!
Тетка еще что-то говорила, наполняя водой из-под крана обрезанную бутылку, усаживая в эту импровизированную вазу цветы, а я все не могла поверить ее словам. Муж? Сын? Какой сын?! Я на втором месяце была!
- Позовите врача, пожалуйста, - прохрипела я, в панике хватаясь за горло. Тетка неторопливо кивнула и выкатилась из палаты.
Вместо врача зашла смутно знакомая медсестричка в зеленом костюме, пристально осмотрела меня, кивнула своим мыслям и вернулась уже со стаканом воды.
- Выпейте, мамочка, вам полегчает, - ласково пропела она, приподняла мне голову и приставила к губам стакан. - Не переживайте, с малышом все в порядке, его покормили, взвесили. Прибавил тридцать грамм. Кушает хорошо. Вот, умница, все выпили. И больше не ходите одна в туалет, вызовите санитарку, она поможет. После кесарева вам еще восстановиться нужно, не торопитесь, не то снова швы разойдутся.
Девица вышла, погасив свет и предусмотрительно сняв с меня моток капельниц. Я уставилась в потолок, стараясь не шевелиться лишний раз, и медленно дышала. Сознание уплывало, подкидывая то образы шумной свадьбы (моей свадьбы!) и русоволосого парня рядом, то сцену рок-клуба с темноглазым вокалистом, то разинутый в крике рот девчонки с ножом в туалете, то усатого мужика-анестезиолога, травящего какие-то байки. Я вконец запуталась и уснула.