- Ты сам-то ее видел?
- Кого?
- Наташку.
- Нет. Пока из вагона выбирался, ее и след простыл. На перроне народу мало было, но все равно я ее потерял. Я даже на привокзальную площадь выскочил никого. Когда вернулся, поезд уже ушел. Валерка с Алкой по перрону мечутся. Тоже ищут.
- Кто-нибудь из вас узнал ее достоверно?
- Вроде Алка.
- Она была уверена?
- Нет, но потом мы тебя нашли.
- И провели параллель?
- А че?
- Ниче. Или вы полные идиоты, или таковыми прикидываетесь.
- Объясните...
Я примеривал рассказ Виктора к произошедшим событиям, и кое-что получалось. Правда, пока были одни лишь домыслы, но довольно аргументированные.
- Скажи мне, сынок, - подлив остывшего кофе в коньяк, попросил я, - ты тут пел, что Марат глядел на Наташку, как на шавку?
- Ну да.
- А потом, во время пирушки, перед тем как девке исчезнуть, ни с того ни с сего начал пальпировать ей задницу?
- Он не пальпировал, он чуть ей под юбку не залез.
- Отлично! С какой стороны?
- Сзади, со спины гладил.
- И как она реагировала?
- Как? Хихикала, вроде смущалась, отталкивала.
- А он?
- Гоготал гусем, нам подмигивал.
- Ясненько, лопухи.
- Кто лопухи?
- Ты и твой подельник Валера. Кстати, где он?
Витек засуетился, заерзал на заднице. Отворотил физиономию. Вопрос ему явно был неприятен, а значит, для меня в нем таилась опасность.
- Так где Валера? Не слышу.
- Не знаю, - как можно беспечней ответил он. - Вы давайте наливайте коньяк. Маманя еще принесет.
- Не понял, Витек? Не расслышал тебя? - Ласково и любовно я погладил его колено. - Колись, браток.
Парень побелел в предчувствии боли и торопливо залопотал:
- На работе, не знаю... уехал...
- Ну?
- Не зна-а-аю... Он к вам поехал.
- Куда ко мне?
- В ваш город, по адресу в паспорте.
- Зачем? - Мои худшие опасения сбывались.
- За-а-аложников брать из в-ва-ашей семьи.
- Зачем? - методично и зло добивал я жертву.
- Чтоб вы баксы вернули, а-а-а! Бо-о-ольно!
Он вдруг застыл, удивленно глядя поверх меня. Я обернулся, но увидел только пустую скамейку тети Софы. И вдруг красно-черные круги поплыли по серому звездному небу.
Ночь кромешная. Тьма могильная. Запах такой же, могильно-гнилостный. Разложение зловонно до удушья. Сам я лежу на чем-то твердом и осклизлом. В этой слизи я весь. На затылке слизь теплая. Я знаю, это кровь. Но откуда? И вообще, где я?
На дрожащих, как бледные поганки, руках я подтянулся, стараясь привстать, и тут же темнота- опять скрутилась в спираль, со стоном опрокинув меня назад, в гнилую жижу забвения. Придя в себя во второй раз, я действовал осмотрительней. Просто лежал в прелом дерьме, пытаясь пересилить тупую, гнетущую боль в затылке, силясь хоть что-то вспомнить. Начиная с пустой скамейки тети Софы, я как бы отмотал пленку событий обратно и чисто логически вывел, что в конце нашего разговора меня кто-то тюкнул полешком по темечку, и, как говаривал Валера, тюкнул качественно.