Не торопясь я согнул и разогнул ноги - они шевельнулись. Это радовало, придавало оптимизма. То же самое с руками. Правая болела в предплечье, но, вероятно, от ушиба, не более. Хуже обстояло с шеей. Повернуть ее я практически не мог. О голове и говорить не приходилось - она гудела, как колокол, сброшенный атеистами с колокольни. Однако долго лежать в дерьме сил не было. Сантиметр за сантиметром я группировался, понукая побитое грешное мое тело осторожно и расчетливо сесть, опереться на трясущиеся руки и не двигать головой.
Сигареты, зажигалка и деньги исчезли. Постепенно передвигаясь, я, как мог, обследовал свою темницу. Гнила и разлагалась картошка, в зловонную кучу которой я вляпался. Тщетно я искал лестницу. Ее, очевидно, после моего заточения убрали. Кое-как примостившись на дырявом ведре, я попытался думать. Получалось плохо. Вернее, не получалось совсем, потому что пульсирующие глухие удары боли бомбили череп.
Сверху послышался шум отодвигаемого люка, но свет, как я ждал, появился позже, лишь когда подняли вторую, внутреннюю крышку. В ярком, слепяще-белом квадрате появилась испуганная голова хозяйки.
- Мужик, - позвала она негромко, - живой?
- Как твой прадедушка, черт возьми!
- Вылазь, пока никого нет.
Я прикинул на глаз высоту. Выходило, что до края лаза метра три с гаком. Прыгать я был не в состоянии.
- Как я вылезу, глупая женщина?
- Господи, свалился на мою голову!
Над краем лаза появилась лестница, а секунду спустя воткнулась в гниль погреба.
- Вылазь быстрей.
Дохлым тараканом я пополз по шаткой, хлипкой лестнице наверх.
- Господи!... - охнула Катерина, оглядев меня и вонючее картофельное пюре, стекавшее с футболки, брюк и головы. - Давай в баню!
Она провела меня в надворную пристройку.
- Помойся. Сейчас принесу переодеться.
Через пять минут я стоял отмытый, в трусах и больше всего хотел домой к Ленке. Женщина притащила шмотки, полбутылки коньяку и деньги.
- Надевайте в темпе, это вещи сына.
- А где он сам?
- Соседка была, врачиха. Хирург на пенсии. Укол всадила. Спит.
- Это ты меня приложила?
- Роман, дружок Витьки. Уголовник. Я его сама боюсь.
- Хорошая у тебя баня. - Я присосался к бутылке. - Может, вдвоем попаримся?
- Одевайся быстро и делай ноги. Сейчас Роман вернется, он тебя попарит. Мало не покажется.
- Вас понял. Удаляюсь до лучших времен.
Сыночкины штаны пришлись впору, майка тоже. Туфли от дерьма отмыл свои.
- До встречи. Кстати, где мой кейс?
- Да пошел ты... Роман забрал.
- Жаль! Придется вернуться.
Я уже открывал калитку, когда появилась и резко тормознула "Волга". Сразу ощетинившись тремя дверцами, она высадила трех пассажиров.