— Пусти!
— Нет уж, тартарское отродье! Яцек своего не упустит! Я за тебя еще награду получу.
Тартарское отродье? Ну, и дурак же ты, Яцек!
— Пусти, говорю! — Резким ударом Бурцев сшиб с рукава цепкую пятерню. Бил рукой — не пускать же сразу в ход дубинку против безоружного. Удар не очень сильный, просто предупреждение. Поляк предупреждению не внял.
— Держи его, ребя! — завопил он благим матом. — Хватай пса!
«Ребя» налетели неуклюже, толпясь и мешая друг другу.
Щитом Василий оттолкнул одного, повалил второго… Но когда кто-то из нападавших повис на щите, а остальные попытались живым тараном завалить и затоптать противника, пришло время для доброго старого «демократизатора».
Бурцев старался не особо свирепствовать, и все же глухие смачные удары резиновой дубинки наверняка привели бы в ужас правозащитников всех мастей. Крича и стеная, землепашцы из ватаги Яцека один за другим отпрыгивали, откатывались, отлетали от крутившегося волчком одинокого противника со щитом и резиновой дубинкой.
Вообще-то в ОМОНе их обучали орудовать спецсредством «РД-73» в цепи или с напарником. Грубо, просто, но эффективно: взмах — удар, взмах — удар. Бить по очереди, только сверху вниз или чуть наискось. Поперечными ударами не увлекаться. Четких инструкций на сей счет не писано, но имелся достаточный опыт: неоднократно проворная жертва уклонялась от такого удара, и тогда резиновая дубинка сбивала с ног стоявшего рядом сослуживца.
Однако порой находились инициативные упрямцы, которые просто «из любви к искусству» или руководствуясь нехитрым жизненным принципом «авось пригодится» осваивали «демократизатор» в качестве оружия одиночного боя. Василий был одним из таких мастеров.
«Тебе, Бурцев, после конной милиции только фехтования не хватало», — неодобрительно ворчал Пацаев, наблюдая за его упражнениями.
Майор постоянно твердил подчиненным: омоновец, как и любой мент, силен только в строю, в группе. В одиночку — пропадет. Как бы искусно он ни рассекал воздух, все равно толпа затопчет. Правильно, наверное, говорил майор. Но Бурцев все равно не хотел пропадать. Ни в строю, ни в одиночку. Потому и научился выделывать обычной резиновой дубинкой такие выкрутасы, что иному каратисту-ушуисту с нунчаками и не снились. Выкрутасы пригодились. В тринадцатом веке от Рождества Христова.