— Что там? — встревожился добжинец.
— Стреляют, — коротко ответил Бурцев. Отдал Освальду меч. Кивнул на фон Берберга: — Хватай его за шкирку. Вестфалец пойдет с нами. Только не вздумай прирезать, мститель хренов. Пока не найдем Аделаиду с Ядвигой, он нужен нам живым, понял?
— Да ладно, понятливый я, — недовольно буркнул поляк. — Вставай давай, немчура, чего расселся.
От тяжелой оплеухи кольчужной перчаткой Фридрих фон Берберг не встал — полетел с лавки вместе с ворохом тряпья и соломы. Запутался в шинели-одеяле, грохнулся на каменный пол. Освальд без лишних церемоний вздернул штандартенфюрера на ноги. Держал он пленника, как и посоветовал Бурцев, — за шкирку. С наслаждением держал, сдавив цепкими пальцами жесткий эсэсовский воротник с «зиг-рунами». Вестфалец едва дышал, но и этим поляк не удовлетворился. Освальд приставил к горлу немца отточенное лезвие. Что ж, так будет лучше: фон Берберг теперь точно не рыпнется.
— Мы готовы, Вацлав. Идем?
Бурцев уже шел. Не шел — бежал. Стрельба в коридоре стихала. Неужто отбились? Или все кончено, и танк захвачен эсэсовцами?
Лампы горели лишь до поворота. Дальше — темнотища, хоть глаз коли. Только смутные очертания бронированной машины, перегородившей коридор, да над далекой подвальной дверью светилась одинокая лампочка. Под лампочкой лежало с десяток фашиков. Почти все утыканы стрелами. Но двое или трое справа от входа подстрелены из автоматов. Сыма Цзяна, небось, работа… Башня-то у «рыси» повернута так, что через прожженную гранатой пробоину можно строчить из автомата по правому косяку подвальной двери.
— Дмитрий! Бурангул! — негромко позвал Бурцев.
— Здесь мы! — откликнулись из-под танка. Говорил русич.
— Потери есть?
— Три человека, — доложил новгородец. — И две лошади. Те, что Бурангулка со Збыславом пригнали. Но и супостаты сюда не скоро теперь сунутся. Я тут попросил татар затушить стрелами свечки колдовские на сводах. Теперь нас не разглядеть, а вход в подвал — вот он, как на ладони.
Бурцев одобрительно хмыкнул. Неплохо придумано! Разбить лампочки, укрыться в темноте за танком, коридорными выступами и в комнатах с выбитыми дверьми, да метать стрелы в каждого входящего. Немцы, спускаясь в подвал, сразу оказываются на освещенном пространстве. Как мишени в тире: расстреливай — не хочу. Укрыться в сужающемся к двери проходе им негде, гранату оттуда тоже не шибко добросишь. А палить фашики могут только наудачу — вслепую, ведь когда бьют татарские лучники — нет ни всполохов огня, ни звука выстрелов. И предательскую лампочку сверху не потушить: чтобы дотянуться до выключателя, нужно сначала войти в подвал.