Запоздалые сожаления основательно усугублялись тем, что изначально в выборе своего пути Аркадий Аркадьевич был несвободен — зависел от воли родителей, вернее, от отцовской воли. Отдавший всю свою жизнь служению родине в ее железных внутренних органах, Сошников-старший и слышать не хотел, чтобы сын осмелился избрать какое-либо иное поприще. А поползновения к тому у сына намечались, и очень серьезные.
В детстве Аркадий Аркадьевич был тихим, не в меру мечтательным отроком, много и самозабвенно читал и втайне решил посвятить свою жизнь служению литературно музе. По окончании школы намеревался даже поступить в знаменитый Литературный институт на Тверском бульваре. И, надо полагать, добился бы своего, поскольку действительно обладал определенным литературным дарованием. Что однозначно засвидетельствовал исход творческого конкурса, по результатам которого Аркадий Сошников был допущен к вступительным экзаменам. А это, заметьте, удавалось далеко не многим! Разумеется, теперь та наивная детская повесть о первой любви, с которой он решился штурмовать вершину литературного Олимпа, представлялась Аркадию Аркадьевичу не более чем шуткой, однако, согласитесь реальный шанс изменить свою судьбу у него был, и шанс многообещающий.
Но воля родителей, не пожелавших и слышать о появлении в семье новоявленного писателя, то есть, человека профессии легкомысленной и в общественном отношении небезопасной, — была непреклонна. И пришлось Аркадию Аркадьевичу, стиснув зубы, поступить в весьма престижное закрытое учебное заведение, кующее железные кадры верных защитников родины. И поступить, разумеется, по протекции.
С тех пор прошло немало лет. Аркадий Аркадьевич добился несомненных успехов на навязанном ему поприще. Добиться еще больших мешал угнездившийся в душе коварный червь сомнения. По-прежнему Аркадия Аркадьевича потаенно привлекала богемная литературная жизнь, ее веселая беззаботная праздность. И, конечно, дерзкая перспектива добиться успеха, со всеми вытекающими из этого удовольствиями.
Но, увы, раз уж судьба сыграла с ним такую злую и жестокую шутку, приходилось несостоявшемуся литератору поневоле совершать восхождение к другой, куда более многообещающей вершине, так, впрочем, и не ставшей в глазах Аркадия Аркадьевича привлекательной.
До недавних пор служба, со всеми ее тревогами и тяготами, не казалась полковнику Сошникову слишком обременительной. Он делал свое дело. Медленно, но верно поднимался под чутким руководством прежнего начальника, давнишнего и доброго друга отца. Работа была почти незаметная и вполне мирная. Аналитические размышления, доклады, бумажки…