Этого, при всей своей природной мягкости, Аркадий Аркадьевич просто не вправе был допустить. И с помощью своего нового начальника решил во что бы то ни стало предотвратить назревавшую катастрофу…
Разумеется, будь у него возможность, полковник Сошников предпочел бы сохранить свое горе в тайне. Но беда в том, что таковой возможности в Аркадия Аркадьевича не было. Вернее, ее откровенно и безоговорочно отнял у него нынешний шеф, надежно наживив безропотную жертву на крючок.
Это был совершенно непроницаемый и непредсказуемый человек старорежимной большевистской закалки. Ни при каких обстоятельствах Аркадий Аркадьевич не способен был бы сказать наверняка, что творится в тяжелой розово-лысой голове нового начальника, а равно и предугадать его ближайшие поступки. Старик был хитер, как лиса, и коварен, как Макиавелли. При этом бесцеремонно груб, изощренно безжалостен, совершенно беспринципен и, как назло, обладал огромными связями. Но самое отвратительное для Аркадия Аркадьевича заключалось в том, что, раз обнаружив его тайные слабости, новый начальник цинично играл на них, прикрывая свою игру эдакой снисходительно-отеческой заботой о подчиненном. Чего стоило одно это возмутительно-насмешливое «Аркаша»!
Неуместно интеллигентские черты характера доставили полковнику Сошникову немало хлопот за годы работы в органах. Но если раньше дело ограничивалось почти необидным подтруниванием, то теперь жить и работать становилось попросту невыносимо. А работать было нужно. И не только потому, что Аркадия Аркадьевича отнюдь не радовала вполне реальная перспектива оказаться безработным в сорок с небольшим лет. Но еще и оттого, что его порядком затянуло то дело, которое он нынче вынужден был вести и которое вконец его измучило. Да-да, затянуло!
Что ни говори, Аркадий Аркадьевич был натурой увлекающейся. Каждое новое поручение он исполнял так, словно писал захватывающий детективный роман, где сам был и главным действующим лицом и автором. И хоть желанной литературной славы занятие это ему не приносило, Аркадий Аркадьевич с неизменным интересом всякий раз доводил дело до конца, убеждая себя в том, что приобретает и шлифует необходимый писательский опыт. Что ни говори, а сюжетов для творчества у него было предостаточно. И каких сюжетов!
Взять хотя бы этот, последний. Совершенно головокружительный сюжет, со множеством неожиданных поворотов, с непредсказуемым исходом, тем более тревожным, Что на карту была поставлена его собственная многолетняя карьера.
Итак: в одном из швейцарских банков (теперь уже окончательно ясно, в каком именно) Аркадию Аркадьевичу предстояло ювелирно открыть сейф, содержащий нечто такое, отчего у очень высокопоставленных мужей начиналось болезненное головокружение. Не стоит упоминать, скольких невероятных усилий стоили полковнику Сошникову поиски этого злополучного сейфа. Он, к счастью, расплачивался здесь только нервами, а ведь кто-то — и собственной жизнью! Разумеется, Аркадий Аркадьевич не имел отношения к грязной изнанке этого опасного дела. За всю свою жизнь он и мухи не обидел. Но, будучи одним из ответственных за исход всей операции, вынужден был направлять разящие удары своих «мухобоев».