От дерзких экзотических запахов у Насти закружилась голова. Чтобы не заблудиться, она время от времени оглядывалась на оставшийся далеко позади город с огромной бухтой и, отыскав взглядом стройный белый силуэт «Розы ветров», не спеша продолжала путь, наслаждаясь окружающим великолепием.
Вскоре, за поворотом непривычно гладкой пустынной дороги перед нею открылся обнесенный низкой каменной изгородью сад, полный цветущих роз. Завороженная этим зрелищем, Настя долго не могла оторвать взгляда от их благоухающей красоты. Розы она любила больше всего на свете, как Маленький принц или Герда, и всегда мечтала иметь их у себя дома — в отличие от мужа, которого раздражал этот «исключительно резкий» запах.
Широкие въездные ворота, за которыми виднелась утонувшая в зелени тропического сада крыша виллы, были закрыты. Пройдя вдоль низкой каменной ограды, Настя неожиданно заметила узкую калитку с ажурной кованой решеткой, которая была заманчиво приоткрыта и как бы приглашала войти в сад.
И Настя вошла. Не будь здесь такого немыслимого разнообразия цветущих роз, от аромата которых у нее потеплело на сердце, она ни за что не осмелилась бы сделать это. Но какая-то неведомая сила буквально подтолкнула ее, и Настя не сумела устоять.
Пройдя несколько шагов по хрустящей, посыпанной мелким гравием дорожке, Настя восхищенно замерла перед огромным розовым кустом с густо-вишневыми бутонами. Конечно, она сразу узнала этот сорт — это была «Софи Лорен»! На шелковисто-атласных лепестках дрожали и алмазно поблескивали капли воды. Очевидно, сад недавно поливали. Поднявшись на цыпочки, Настя невольно потянулась к самому прекрасному цветку и с наслаждением вдохнула его дерзко-сладострастный запах.
И вдруг за спиною у нее бархатистый, улыбчивый мужской голос негромко произнес на родном русском языке:
— Добро пожаловать в рай…
Это был высокий статный мужчина лет пятидесяти, той изысканно благородной наружности, которую в старину назвали бы светской. В чертах его красивого незагорелого лица неуловимо угадывалась порода. Очевидно, это был потомок первых русских эмигрантов, которых, как помнила Настя, немало осело в этих краях. Незнакомец был в черном элегантном смокинге, какие Настя видела до сих пор только в кино. Можно было подумать, что минуту назад этот щеголь покинул какой-нибудь светский салон, если бы не банальная садовая лейка, которую, он, как ни в чем не бывало, держал в левой руке.
С первого взгляда Настя оказалась не в силах отвести глаз от его лица, столько в нем было волнующего, почти экранного обаяния. Настя даже подумала, что ненароком встретилась с кинозвездой. Его аккуратно зачесанные назад серебристо-стальные волосы открывали высокий, изборожденный глубокими морщинами лоб. Такие же горестные складки пролегли вдоль изящно очерченных губ, слегка приоткрытых в пленительной мягкой улыбке. Но самое неотразимое впечатление производили его глаза: печальные, серые, с лукавыми искорками, глаза мудреца или доброго волшебника. Нет, такой человек просто не способен был причинить ей зло, и Настя сразу поняла это.