— Ах, Крис… — так с первой встречи называла его Эвелина Альбертовна, решив, что «Константин» звучит не романтично и провинциально. — Это просто ужасно, когда женщина вынуждена страдать от одиночества, потому что ее окружают тупые корыстолюбивые ублюдки, которых интересуют только деньги…
Константин Сергеевич робко возложил свою дрожащую влажную руку на ее унизанную перстнями изящную кисть с кроваво пламенеющими хищными ногтями и задушевно вздохнул:
— О, как я вас понимаю… — он по-прежнему не смел обращаться к ней на «ты», хотя формально они уже давно преодолели этот барьер. — Одиночество — это самый тяжкий недуг нашего времени. Неизбежный спутник цивилизации. Увы, так называемый прогресс безжалостно калечит людские души. Вы совершенно правы: так трудно, почти невозможно встретить в наши дни человека искреннего, бескорыстного, душевно близкого…
Она томно и грустно кивала и ненароком переплела его пальцы со своими.
— Мы живем в отравленном мире, — продолжала она. — Дышим ядовитым воздухом. Просто заживо умираем… Это невыносимо…
Константину Сергеевичу давно и болезненно желалось обнять ее мраморные обнаженные плечи, согреть ее своим телом, успокоить. Но какая-то совершенно неуместная робость буквально сковывала его по рукам и ногам. Никогда прежде с ним такого не бывало. Быть может, это и есть настоящая любовь?!
Потом они танцевали. В мягком сумраке, нежно прижимаясь друг к другу в томительно-сладострастном ритме гавайской гитары. Включив музыкальный центр, Эвелина Альбертовна по просьбе Константина Сергеевича поставила самую любимую свою мелодию, и теперь они оба с замиранием тонули в волнах этой чарующей музыки. Казалось, сами сердца их бьются в унисон. Отныне слова были не нужны. Ибо они понимали друг друга с первого жеста, первого взгляда. Это было то, что в любовных романах высокопарно и пошло именовалось счастьем.
От близости ее волнующего тела, от шампанского в хрустальных бокалах, которые они держали в руках и время от времени подносили к губам, у Константина Сергеевича кружилась голова и мучительно дрожали колени. И еще было нестерпимо больно в паху. Ведь он так давно был отлучен от любви! С тех пор, как жена отказала ему в супружеской ласке, у Константина Сергеевича, конечно, были какие-то случайные связи, но его глубинная неутоленная страсть от этого только усиливалась, как распаляется жажда заплутавшего в пустыне путника от случайного и ничтожного глотка воды. И все же он готов был бесконечно продолжать эту сладострастную пытку в ритме гавайской гитары. Он готов был умереть, только бы не выпускать эту восхитительную женщину из своих объятий.