Действительно, вид был волшебным. Откинув голову, Калиста позволила ночи захватить себя в плен, упиваясь невероятной магией момента.
Легкое движение за спиной заставило ее оглянуться. Лукас стоял позади и смотрел на нее, склонив голову набок. Указал на два изящных кованых стула:
– Присядем?
– Конечно, почему бы и нет?
– Итак… – Лукас снова впился в нее своими бездонными черными глазами. – Похоже, твои дорогие братцы наконец-то узнали правду о вашем отце.
Калиста поморщилась:
– Они не «мои дорогие братцы». Я не хочу их больше видеть.
– Полностью с тобой солидарен. – Он вдруг посуровел и сузил глаза. – Если Кристос посмеет еще хоть раз такое говорить о тебе, клянусь, я за себя не отвечаю.
Калиста увидела, что его кулаки сжались.
– Я до сих пор не могу понять, как мне удалось удержаться, чтобы не убить его на месте.
– Ты проявил недюжинную выдержку, – рискнула улыбнуться она.
– За это я бы с радостью отправился на пожизненное заключение.
– Ну уж нет. – Ее улыбка мгновенно погасла. – Он того не стоит.
Лукас усмехнулся:
– Это точно.
– В любом случае спасибо, что заступился за меня. – Калиста поспешила увести разговор от больной темы тюремного заключения.
– Все в порядке. Я сказал, что действительно думаю.
– Спасибо. Я это очень ценю. – Она вдруг беспомощно оглянулась, пытаясь найти твердую почву. – Ты сказал, что Эффи унаследует твой бизнес… Не рановато об этом думать?
Лукас пожал плечами:
– Не вредно дать им понять, что династия Каланосов процветает.
– Гм… – От этой темы Калисте было не по себе, но она решила не нарушать хрупкого перемирия между ними, затеяв спор.
– Должен признать, что я всегда считал, что эта парочка клоунов знает всю правду об Аристотеле, – продолжил Лукас. – Но, увидев их изумленные лица сегодня, засомневался.
– Думаю, отец всем нам лгал. – Калиста с тревогой взглянула на него. – Мне ужасно жаль, Лукас.
В ответ тот покачал головой.
– Давай заключим перемирие – по крайней мере, на сегодняшний вечер. Не будем об этом.
Она согласно кивнула. Если бы была ее воля, она об этом больше вообще не говорила. Она похоронила бы все это омерзительное дело так глубоко, что потребовался бы ядерный взрыв, чтобы извлечь его на свет божий. Но Лукас намерен обелить имя своего отца, и теперь, видимо, сможет сделать это с помощью Петридиса, у которого есть доказательства невиновности Каланосов. Все должны узнать, что Аристотель был негодяем. Это справедливо. Но это не значит, что ей от этого легче. Он ведь все равно ее отец… и дедушка Эффи.
С большой неохотой она все же заставила себя задать мучивший ее вопрос.