Но оно преследовало днем и ночью, во сне и наяву, в одиночестве и в компании, когда она пела и когда молчала.
Боль. Как тяжело терпеть.
И невозможно прекратить.
– Ты уверена, что хочешь начать с этой арии? – осторожно спросил Макс. – Может, стоит лучше подойти к ней издалека?
– Нет, – ответила Сара односложно, без выражения. Ей хотелось спеть эту арию. Нужно спеть. Раньше она была не в силах ее одолеть, а теперь хотела исполнять только ее.
Она встала на свое место и приготовилась – поза, горло, мышцы, дыхание. Антон начал играть. Она стояла неподвижно до того момента, как вступила. В голове проносились мысли, полные боли.
«Почему я раньше не понимала эту арию? Почему не верила в нее и в чувства моей героини, в то, что ей приходится выносить?»
Наконец нужная фраза. Макс поднял руку, чтобы сигнализировать ей, когда вступать. Музыка взмыла безжалостной волной. Сара смотрела в пустоту, не видя ни Макса, ни зала, ни всего остального мира. Лишь свою боль.
Из ее боли вытекала боль Невесты солдата. Голос вознесся под сводами, отдаваясь мукой разбитых надежд, уничтоженного счастья, украденного будущего. Бессмысленность, утрата, храбрость, жертвы, ужасы войны, все сосредоточилось в ее голосе.
Наконец ария закончилась, воцарилась полная тишина. Антон поднялся из-за рояля и подошел к ней. Взял ее руки и, поцеловав каждую, проникновенно сказал:
– Ты спела то, что я написал.
Сара закрыла глаза. В голове сами собой рождались слова. Резкие. Грубые.
«У меня больше ничего нет. Но мне ничего и не нужно. Ничего!»
Но откуда-то из глубин сознания доносилось насмешливое слово.
«Ложь!»
Бастиан отыскал свое место на галерке. Никогда прежде он не сидел так далеко от сцены и на таких дешевых местах. Но он боялся, как бы его не увидел Филип, разместившийся в партере.
Бастиан сказал ему, что, к сожалению, не сможет приехать на премьеру «Невесты солдата».
Но это была неправда. Просто ему не хотелось – и он не мог допустить, – чтобы кузен рассказал Саре, что он приедет.
Он не мог не приехать, как не мог бы оставаться в горящем доме.
При виде сцены в нем поднялся хаос эмоций. Она где-то там, за тяжелым занавесом. Ему хотелось что-нибудь сделать. Она заблокировала все подходы к себе, к ней никак не подступиться.
Даже Макс, когда Бастиан попросил его вмешаться, ответил:
– Саре сейчас нужно работать. Не создавайте дополнительные трудности.
И он оставался в стороне. До сегодняшнего дня.
«Сегодня. Сегодня мы должны поговорить. Должны».
Наконец свет начал гаснуть, аудитория расселась, разговоры стихли. У Бастиана помутилось в глазах. Перед ним возникали сладкие и мучительные воспоминания.