Услышав стук в дверь кабинета, Габриэль вскинул голову, надеясь, что это Николь, и постарался не выказать разочарования, когда увидел входящего отца.
— Я тебя не ждал, — сказал он.
Ивэн нахмурился:
— Ты сказал, что перезвонишь, но не перезвонил.
Меньше всего сейчас Габриэль хотел ссориться.
— Извини, — устало произнес он и провел рукой по волосам. — Я тут кое во что погрузился.
— Я тебя не обвиняю, — сказал Ивэн, к его удивлению. — Я подумал, что, возможно, и правда слишком давил на тебя. — Он посмотрел Габриэлю в глаза. — Надо поговорить.
— Да. — Разговор в самом деле давно назрел. Габриэль помедлил. — Хочешь кофе или чего‑нибудь еще?
— Нет.
— Хорошо. Я попрошу Дженни, чтобы нам не мешали и ни с кем меня не соединяли.
Оставив распоряжения секретарше, Габриэль вернулся в кабинет и увидел, что отец глядит в окно.
— Смотрю, кинотеатр почти закончили, — заметил он.
— Да. Осталось восстановить солнечные лучи над входной аркой и переделать вывеску. Внутри основная работа тоже уже завершена. — Он взглянул на отца. — Что ты хотел мне сказать, папа?
— Сядь.
Габриэль присел на край стола.
— Я должен попросить у тебя прощения.
Теперь Габриэль понял, почему отец предложил ему присесть — не по привычке командовать, а чтобы сын его не упал от изумления.
— Прощения? — Он постарался произнести это как можно мягче, чтобы не допустить новой ссоры.
— Все, что ты говорил по телефону, — правда. Та твоя выходка случилась почти десять лет назад, и теперь ты стал другим. Ты вырос.
— Я рад, что ты это наконец заметил.
Ивэн поморщился:
— Наш с тобой разговор частично слышала твоя мать.
Габриэль подавил улыбку.
— Так мама стала пилить тебя, чтобы ты извинился?
— Она не пилила меня, просто кое на что обратила мое внимание. Те решения, которые ты принимал самостоятельно, — в некоторых я в то время сильно сомневался, — все они обернулись удачей. Ты умеешь быть дальновидным и проницательным, как и следует бизнесмену.
Отец говорит ему комплимент? Наверное, он спит и видит сон. Габриэль незаметно ущипнул себя, но, почувствовав боль, понял, что все‑таки не спит.
— Я все видел, — сказал отец. — Неужели я такое чудовище?
— Как шеф или как отец? Ты и правда хочешь услышать ответ?
Ивэн вздохнул:
— Я очень боялся, что, если не буду достаточно строг, ты вернешься к прежней жизни.
— Это могло случиться, будь мне по‑прежнему двадцать лет, но мне уже скоро исполнится тридцать. Так что можешь не бояться. Я и вправду вырос.
— Пожалуй, мне пора перестать кружить над тобой, как вертолет.
— Это было бы здорово, — сказал Габриэль, — но старые привычки умирают с большим трудом.