Туги по способу убийства делились на три вида: душители, кинжальщики и отравители — юноша как будущий универсал должен быть сведущ во всем.
Все о ядах, изготовление и применение — так можно назвать эту науку, которую преподавала Самайра — жена или наложница гуру. Все яды различались по воздействию на организм (нервно-паралитические, кровосвертывающие, вызывающие некроз тканей) и по способу применения (через еду, слизистые, кожу) Все применяемые яды изготавливались самостоятельно. Оказывается, приготовить хороший яд очень просто — если знать из чего. Этого «чего» было предостаточно — ягоды, корни, стебли различных растений, порой даже придорожных сорняков. Змеи, лягушки, пауки, сколопендры, трупы животных — все шло в дело. Позже была даже выездная сессия к побережью — оказалось, что качество и быстродействие ядов получаемых из морской флоры и фауны даже выше чем у наземной. Многие яды можно было комбинировать для усиления их действия или получения новых качеств. Кожа человека в процессе эволюции стала надежной защитой своему носителю и преодолеть её подавляющему большинству ядов не под силу. Но если смешать нейротоксин с раздражителем и нанести на кожу объекта незаметным движением — он сам своими ногтями нанесет себе микротравмы и вотрет яд. Что еще следует сказать — многие яды в сверхмалых дозах являлись лекарством от определенного недуга.
Ну и последним преподавателем о котором стоит упомянуть, был Оджас. Он был наставником по богословию в самом широком смысле этого слова. Занятие начиналось с длительной медитации, после которой наизусть заучивались Раманьяна, Веды и другие священные писания в форме навьи (стиха). Внимание акцентировалось конечно же на Кали. После заучивания текстов в виде стиха перешли на мантры — тот же стих, только своеобразный, в виде псалма или молитвы. Это как определенная форма речи, попеременно сочетающая в себе несколько звуков и слов. Весьма напоминающее то, как говорил Бхивин, когда пытался загипнотизировать парня.
Неожиданно продуманным и многофункциональным был арсенал предметов, которыми снабжались высшие адепты храма. Внешне непримечательный халат если вывернуть его наизнанку превращался в маскхалат, его набивка кроме хлопка содержала какой-то мох с мощным кровеостанавливающим и бактерицидным действием. В продолговатой костяной пуговице пряталась пилка из высокоуглеродистого металла — панацея от решеток и ножных кандалов (от ручных он мог избавляться, выбив большой палец из сустава). Под подкладкой халата прятались два пятнадцатиметровых — толщиной в спичку — шнура, вплетенная в шелк паутина делала их необычайно прочными, способными без труда выдержать вес взрослого мужчины. Несколько нитей потоньше можно было использовать как шовный материал — в том числе и для ран, и как охотничьи силки на некрупную живность или рыболовную леску. В углы пол халата вставлены две длинные иглы, из сталистого металла которые могли «превращаться» в ядовитые дротики, отмычки, рыболовные крючки, просто в швейные иглы и многое другое.