— Фарах, если ты думаешь своим взглядом просверлить у меня во лбу дыру, то предупреждаю — не выйдет, но зато я могу запросто подавится едой. Кончай свои дурацкие гляделки и говори уже что надумал.
— Я заметил что с самого начала намаза ты постоянно смотрел на эту сонную троицу, а когда началось самое интересное — тебя наоборот перестало это интересовать, как будто ты заранее знал что произойдет. Ты не хочешь мне что-то рассказать?
— Я не просто знал что произойдет — я это организовал, а смотрел для того чтобы понять все ли я сделал правильно.
— Такое не под силу людям! Ты хочешь сказать что ты колдун или демон, а может шайтан?
— Нет! Что ты! Я просто приемный сын богини — убийцы демонов. Нет, честно я не вру, я даже скажу больше, такой парень как ты не стал бы дружить со мной, если я бы представлял темные силы. Ты бы это почувствовал. И поверь, все что я хочу — это вернуть себе свою «Сафанну» и наказать вашего демона-капитана который убил ни в чем не повинных людей, моих людей.
— А если я сейчас расскажу всем кто ты есть на самом деле, или просто по-тихому сверну тебе шею. — Фарах уже растерял свой задор, но упрямая натура не позволяла ему сдаваться без боя.
— А зачем тебе это? Ведь ты для них чужак и все что тебе светит так это кинжал во сне от Абида, сломанный позвоночник от Хасина, или казнь от шариатского палача. Ни славы ни богатства ты здесь точно не получишь. А со мной тебе все дороги будут открыты, и с деньгами не прогадаешь. Но если я в тебе ошибся и ты полный идиот, то прежде чем ты откроешь рот шестеро моих «верных» нукеров поднимут тебя на клинки.
Тут я не блефовал — обработанная мною шестерка имела секретное указание от «капитана» убивать любого кто представляет угрозу жизни заложнику. — А со мной и вовсе у тебя ничего не получится. И приподняв правый рукав халата, продемонстрировал ему свой стилет закрепленный на предплечье. Это по моей «просьбе» Басим подсуетился и распутал ночью мой поводок, а после того как я пошарил в своей каюте — надел его обратно.
— Хорошо багдадец, я верю тебе, и я с тобой, но только знай — если обманешь меня, то и твоя приемная мать тебе не поможет.
— Кали всегда помогает тем кто ей служит… Сказал я хохотнув, вспоминая присказку тугов.
Ближе к вечеру Гази и еще несколько его друзей изъявили желание послушать мою страшилку. Памятуя реакцию предыдущих слушателей, я слегка скорректировал историю, увеличивая и приукрашивая те фрагменты, которые вызвали наиболее бурную реакцию. Поминутные восклицания, горящие глаза, разинутые рты были наградой начинающему акыну (поэт-сказитель-импровизатор). А что, может назваться Синдбадом-Мореходом и приходя из долгих рейсов писать и рассказывать разные фантастические истории. Если хорошенько повспоминать, то этих сказок у меня будет столько что сама Шахерезада удавится от завести.