— Если ты сейчас не прекратишь, мы тебя пристрелим!
Девица крикнула:
— Ик… Ик… Напугайте меня!
Именно эту историю я вспомнила, когда увидела вошедшего в комнату человека, которого обозначили как Шика. Я его узнала. Он сидел тогда в кафе при дороге. То есть я его еще раньше вычислила, как только увидела в саду номер машины. Все наши беды от них, тех, которые пинали нас на шоссе. Это их тайную беседу бездумно записал мой диктофон, и они всю дорогу охотились за этой записью. А мы и думать забыли о дорожном происшествии и во всех бедах винили несчастного мертвого мужика в особняке с башенкой…
И вот теперь этот плюгавый, лысый, с лисьим лицом корчит из себя героя боевика и беззастенчиво хамит на чистом французском. Мне бы тоже следовало начать икать, но у меня началась истерика.
Естественно, я тут же начала задавать себе вопрос — кто эти люди? У них было общее дело, они отлично понимали друг друга. Виктор Иванович, он же Федор Агеевич, болтаясь, как цветок в проруби, все время путал французскую и русскую речь. Он служил связующим звеном, то есть переводчиком, и, делая мне против воли реверансы, проговорился. Это было после первого звонка Алисе. Он спросил Шика:
— А где товар? Куда ты его спрятал? — потом спохватился и спросил это же по-французски.
Шик ответил трескучей фразой, показывая пальцем куда-то вниз. Я тогда еще не знала, что в доме есть подвал.
Через пятнадцать минут после первого звонка, как и было договорено, я опять набрала номер нашего телефона в Пализо. Говорил Федор Агеевич.
— Вы нашли интересующую нас запись? Хорошо. Поднесите диктофон к телефонной трубке. Запись прокрутите пять раз.
Дальше взял трубку Шик и быстро стал записывать текст. Меня к телефону не подпустили. После того как была получена необходимая информация, Виктор Иванович опять взял трубку.
— Настоятельно рекомендуем вам не обращаться в полицию. Ваша подруга вернется к вам через два дня. В противном случае вы ее не увидите.
Всё, кончился разговор. Мне трубку на этот раз не дали.
Получив требуемый текст, Шик заметно повеселел и велел устами Федора Агеича сообщить, что сдержит свое обещание только в случае моего безукоризненного поведения.
— А как вы меня собираетесь освобождать… из плена?
— Он говорит, что вывезет вас отсюда на машине, а потом высадит где-нибудь на окраине Парижа.
— Нет, на окраине нельзя. Оттуда я не найду дорогу в Пализо.
— Спросите.
— У кого? Я без языка. Или вы мне предлагаете обратиться в комиссариат?
— И что вы предлагаете?
— Высадить меня около Нотр-Дам, там я уже сориентируюсь.