— Это мы снимем.
— Зачем? Может, это талисман?
— Знаем мы эти талисманы. Он ему на шею давит, — Шик снял цепочку, сунул ее в карман и опять приложил ухо к груди Крота. — Ничего не слышу.
— Надо его на кровать перенести, — предложил Кривцов, — одеялами закрыть. Для теплоты.
Они взгромоздили тяжелое тело Пьера на кушетку, подушка сразу окрасилась кровью.
— Лед надо. Рана-то маленькая.
— Где я тебе лед летом найду, — проворчал Шик. — Ну дураки, ну идиоты! Провернули дельце.
— Врача надо.
— Угу. И полицию.
Кривцов потянулся к фляге с коньяком, сделал большой глоток.
— Командуй теперь ты. Я в Париже человек чужой.
— А где ты свой-то? От страха в штаны наложил.
— Я ведь тоже могу по уху дать, — промямлил Кривцов вроде бы нерешительно, но Шик понял — может, он такие вещи интуитивно понимал.
— Ты лучше скажи, что нам с Ситцевым делать? — он пододвинул ногой отброшенную в сторону руку Додо.
— Может, в Сену? Колосники от камина к ногам, и всех дел.
— Предложения у тебя какие-то оперные, — Шик передернул плечами. — Плесни коньяку.
Выпили…
— А почему его Ситцевым зовут?
— А потому что он во всем раскаивается! — вдруг на истерике крикнул Шик. — Лежит здесь дохлый и раскаивается. Гад!
Кривцов не стал уточнять загадочный смысл этой фразы. Он уже успел заметить, что Шик заводится с полоборота. То человек как человек, а то начнет себя взвинчивать и через минуту трясется, как эпилептик, места рукам не находит, вертится вокруг оси, как волчок.
— Ты думаешь, я переживаю, что Ситцевый в ящик сыграл? Да я, может быть, этой минуты еле дождался. Но главный поганец в этой игре не он, а Мэтр. Вот это, я скажу тебе, висельник. И все ему сходит с рук! Я был у него один раз на вилле в Пализо. Меня не пустили дальше порога. Нет, пустили, конечно, в тухлую комнатенку. Хорошо хоть не на кухне принимал. Это для деловых разговоров! Для него Шик — мразь, пустое место, — он яростно сплюнул. — Сколько я от него унижений стерпел! А ведь я его давно знаю. С тех пор, когда его звали Билл Пархатый. Да он и не француз вовсе, а англичанин. Сейчас он корчит из себя… месье Ренур, видите ли. Да имя можно любое взять, хоть Плантагенет, хоть Капетинг, — Шик вдруг развеселился и начал с такой силой тереть ладони, словно хотел добыть огонь трением. — А вот сейчас мы и посчитаемся. У меня есть труп, и я его использую с толком. Я знаю, куда деть старину Додо.
— И куда же мы денем старину? — Кривцов явно опешил от страстного монолога.
— А мы его отвезем к старине Мэтру в Пализо. Хороший подарок, а?
Шик играл сцену широко, радостно, как бы подчеркивая, что все это клоунада, но за нитки марионеток будет дергать он, Клод Круа, по прозвищу Шик.