Командир полка изумленно уставился на Зацепу.
— Майор Митрохин, что за гусар объявился у вас?
Комэск крякнул и стал густо наливаться краской. Офицеры прыскали со смеху. Зацепа поежился.
— Откройте-ка ваш чемоданчик, — попросил Бирюлин.
Это уж совсем не входило в планы лейтенанта. Кто знает, что там напихал Фричинский? Он нерешительно открыл чемоданчик и — похолодел. Вместо планшета, бритвы, компаса, полотенца, навигационной линейки (все это должно входить в экипировку офицера на случай тревоги) на дне чемоданчика лежали… новенькие дамские туфли. Зацепа обескураженно пожал плечами и недобро покосился на Фричинского.
— Да-а, экипировка, прямо скажем, отменная, — иронически заметил полковник.
Взрыв хохота покатился по строю. Дальше Бирюлин проверять не стал.
Во время перекура Зацепа подошел к Фричинскому и сквозь зубы прошептал:
— Я считал тебя другом, а ты мне такую свинью…
— А я тут при чем?
— Ладно, — устало махнул Зацепа. — Кому хоть туфли предназначены?
— Сестренке. Подарочек ко дню рождения.
— Подсунул мне подарочек.
В конце дня в кабинете полковника Бирюлина собрался командный состав полка.
Бирюлин сидел у открытого окна и тянул папиросу за папиросой. Около него с блокнотом в руках примостился замполит Будко, остальные офицеры разместились на стульях вдоль стен.
Шел разбор учебной тревоги.
Докладывал начальник штаба. Он водил плексигласовой указкой по схеме боевого расчета полка, называл фамилии опоздавших, говорил о выявленных недостатках. Митрохин сидел как на иголках: ему изрядно досталось из-за непутевого лейтенанта Зацепы.
— Кто хочет высказаться? — спросил Бирюлин, когда кончил говорить подполковник Дроздов.
Офицеры переглядывались, тихо обменивались репликами. Что говорить? Все ясно: надо потуже болты подкрутить — поослабли. Бирюлин никого не подгонял: пускай подумают, посидят, покурят.
— Разрешите? — по-ученически вздернул руку старший инженер полка.
— Пожалуйста, Иван Иванович.
Грядунов шумно поднялся, неловко отставил в сторону стул и словно прирос к полу широко расставленными ногами. Был он низкорослый, плотный, с обветренным, словно дубленым, лицом. На висках щедро курчавилась седина. Руки, сжатые в кулаки, напоминали руки штангиста, приготовившегося к решительному рывку.
Бирюлин знал своего инженера — ни себе, ни другим покоя не даст. В его ведении было сложное хозяйство: должность старшего инженера самая хлопотная в полку. Пожалуй, только у замполита хлопот не меньше — тоже по-своему инженер. Инженер душ человеческих.
— Товарищ командир, сегодня чуть солдата не задавило.