– А кто его спрашивать изволит? – насторожился татарин.
– Передай, что Осип Тараканов велел кланяться.
Половой удалился, ничего не ответив.
Через минуту у столика появился кряжистый старик в кумачовой рубахе и жилетке с блестками. В правой руке он держал черные деревянные четки.
– Гражданин начальник! Сколько лет, сколько зим! А мне сказывали, что вас в восемнадцатом шлепнули.
– Соврали, Абдула Кадирович.
– Вижу, что соврали. Ну и слава Аллаху! Чем обязан, товарищ бывший коллежский секретарь?
Тараканов уставился на полового.
– При Файзулле можно говорить, – успокоил его Абдула.
– Приют нам с товарищем нужен на пару-тройку деньков, одежда новая, бритье. стрижка. Деньги есть.
Татарин ухмыльнулся:
– Я вижу, гражданин начальник, вы в нашу шкуру влезли! Ну и как вам в ней? Не жмет?
– Век бы я в вашей шкуре не ходил. Обстоятельства заставляют.
– А у нас у всех обстоятельства. Эх, Осип Григорьевич, не в моих правилах лягашам помогать, да и хевра[32] меня не поймет, если узнает. Только вот долги я свои привык отдавать. И вам отдам. Живите, сколько надо, и ничего я за это с вас не возьму. Ну а что касается шмоток и прочего, то за это заплатить придется, у меня лишних денег нет. Файзулла, покажи господам их апартаменты.
Гусаков позвонил на Лубянку, и вскоре все столичные правоохранители были ориентированы на розыск скрывшихся белобандитов.
Всю дорогу до ДТО оба молчали. Гусаков курил одну папиросу за другой, а Буевич смотрел из автомобиля на московские улицы. В кабинете железнодорожный чекист осушил стакан воды из графина и закурил очередную папиросу.
К вечеру доложили об обнаружении в Хамовниках «Паккарда». Буевич и москвич бросились на Зубовский. Ничего интересного, кроме халата и тюбетейки, в машине обнаружить не удалось. Одно радовало – автомобиль начальника тульского ГПУ вернулся к своему владельцу. Сотоспор велел прибывшему с ним шоферу отогнать машину в Тулу и возвращаться в столицу на поезде.
– Ты в Москве устроился? – спросил Гусаков.
– Какой там! Как только приехал – сразу к тебе. – Туляк тоже решил перейти на «ты».
– Я тебе сейчас записку дам в гостиницу нашей дороги, она тут неподалеку, езжай, отдохни. Ну а завтра приходи пораньше, будем думать, как этих гадов искать, надежды на то, что ночью их изловит какой-нибудь вокзальный агент, мало.
Через двадцать минут Буевич зашел в малюсенький номер и не раздеваясь рухнул на постель – за последние трое суток он спал два часа.
На следующий день его с Гусаковым вызвали на Лубянку.
Как только они вошли в здание, которое прежде занимало страховое общество «Россия», дорогу им преградил чекист с красной повязкой на рукаве.