В Туле его допрашивал сам председатель чрезвычайки – Дмитрий Гаврилович Прокудин. Лицо главного тульского чекиста было Осипу Григорьевичу неуловимо знакомо.
– Ловко вы устроились, господин Тараканов. Наверное, думали, что в советской милиции мы вас не найдем?
– Я в советскую милицию не устраивался, меня туда мобилизовали.
– Вот как? Значит, не по своей воле вы советской власти служили? А царю-батюшке по своей?
– По своей.
– Отлично, так и запишем: «по убеждениям – монархист». Теперь понятно, почему вы так активно боролись с революционерами.
– Я всю жизнь с уголовниками боролся.
– С уголовниками? Геройски погибший от руки царского охранника большевик Волоков, по-твоему, уголовник?
– Раз убивал и грабил, значит уголовник. А по каким причинам он это делал, меня интересовало в последнюю очередь.
– Вот ты как поешь! Ну что ж, то, что не запираешься, это хорошо – сэкономишь нам время. Итак, подтверждаете ли вы, господин Тараканов, что в период с тысяча девятьсот третьего по тысяча девятьсот седьмой годы служили в полиции города Каширы? Если да, то расскажите, в каких должностях состояли и чем занимались…
После допроса его втолкнули в крытый автомобильный фургон. Дверь захлопнулась, лязгнул засов, машина дернулась и поехала. Когда глаза привыкли к темноте, Тараканов увидел на противоположной лавке силуэт.
– Не будет ли папироски, мил человек?
Тараканов узнал голос.
– Харламов, ты?
– О! Ваше благородие! Здравия желаю. Не чаял я с вами встретиться.
– Ты как здесь?
– Дык так же, как и вы. По одному делу мы с вами у чека идем. Хотят нас засудить за то, что мы в шестом году в Москве налетчика ловили. Помните? Меня уже третий раз по этому делу допрашивают, и я им все три раза говорю, что ни я, ни вы в этого Волкова не стреляли. Его же охранник положил!
«Выходит, и он им все рассказал. А ведь правда говорят, что полицейские быстрее всех колются», – подумал Тараканов. Он достал папиросы. Бывшие полицейские закурили. «Видать, Трубицын бояться перестал и настрочил все-таки донос. Будь он неладен!»
– Харламов, не знаешь, чего они про это дело вспомнили?
– А черт их знает!
– А тебя давно забрали?
– Вчерась. Я как в комиссариат с обеда пришел, так меня к Трофимцу и пригласили. У него там тип какой-то белобрысый сидел, на немца похожий. Он-то меня и начал допрашивать. Спервоначалу показал приказ губернатора о нашем награждении. Помните, за открытие того экса нам деньжат обломилось? Вам «катя», а мне – «красненькая», будь она неладна… Потом этот белобрысый ваше дело мне дал почитать, формуляр, рапорт об успешной поимке дворянина Волкова. Ну мне деваться было некуда, я все и рассказал. Потом мне очную ставку устроили с нашим председателем исполкома. Он сначала ничего не говорил, мол, позабыл все за давностью лет. Белобрысый велел меня увести, а когда через час меня обратно привели, Трубицын уже все вспомнил и рассказал во всех подробностях. Говорил, что били вы его смертным боем, склоняли к признанию! Я на это возразил, что он, гад, врет, но меня уже никто не слушал. В тот же день в Тулу повезли, ночью начальник чекистский допрашивал, а сегодня к следователю возили.