Внезапно беглый зэк почувствовал необычайный прилив сил и энергии, он ощущал себя мобильником после полноценной зарядки. При этом Илья абсолютно справедливо отдавал себе отчет, что поводов для этого оптимизма маловато. И тем не менее…
«Меня сейчас встретят… и увезут в надежное место… – думал он, торопливо перебирая ногами. – Не будет же абы кто рисковать ради меня жизнью?! Нет!»
Он шел, продолжая себя мысленно подбадривать.
Слева мелькнула детская площадка, и он машинально замедлил шаг. Разваленная горка, покореженные качели, с верхней перекладины которых свисали обрывки ржавых цепей, почему-то напомнили ему виселицу. В песочнице лежал разлагающийся труп кошки, в клочьях шерсти суетливо копошились черви.
«Деминск умер, – повторил про себя Илья слова старухи, быстро шагая вперед. – Умер, умер, умер».
– Умер, – произнес он вслух, словно наслаждаясь этим жутковатым словом. – А почему он умер?
Задрав голову в темнеющее небо, Труднов ответил:
– Да хрен его знает.
Он обогнул покосившийся киоск с выбитыми стеклами и вышел на трассу. Присвистнул, увидел закопченный кузов «шестерки» без колес и вышел на проселочную дорогу, которая вела на холм.
Через пару минут показалось море. Ветер здесь был куда яростнее и злее.
– Не плачь, потому что это закончилось, – вдруг произнес он, наморщив лоб.
Почему он вспомнил эту фразу? Кому она принадлежала?
«И, судя по всему, должно быть продолжение», – с досадой подумал Труднов, тщетно пытаясь вспомнить концовку изречения.
Клетку в руке раскачивало, как свихнувшийся маятник, и Илья с удивлением уставился на нее, словно видя впервые в жизни и пытаясь сообразить, как она вообще оказалась у него.
– Зачем тебе все это, бедная старуха? – пробормотал он, разглядывая скомканные клочья газет.
Клетка равномерно покачивалась, храня молчание.
«Это память… моей семьи».
«Талисман».
Илья неожиданно открыл для себя, что не двинется с места, пока не узнает, что там, внутри. Старуха что-то говорила про папье-маше. Он слабо себе представлял, что это такое, и мозг осторожно подсказывал мужчине, что, вероятно, это что-то связанное с игрушками из бумаги…
Труднов облизнул губы.
Невероятно, но в эту минуту он забыл обо всем – о том, что ранен, о том, что за ним ведется самая настоящая охота, о том, что он многое не помнил из своего прошлого, о том, что он совершенно не знает, кто и зачем его будет ждать у причала…
Чертова клетка.
Точнее, то, что внутри.
Вот что его интересовало.
Потому что ни один здравомыслящий человек не даст золотой перстень за то, чтобы отнести на маяк эту дурацкую хрень, набитую пожелтевшими газетами…