Он что-то еще говорил, а Илья думал о хромой старухе. О ее сумасшедшем парализованном сыне, о ее затхлом подвале и о свалке прокисшего тряпья (нашла же она среди этой рухляди и хлама для него чистую рубаху и брюки!). Он думал о черствой лепешке, крошки которой царапали губы и небо, и сравнивал ее с огромным, заваленным всевозможной жратвой столом, что сейчас стоял прямо перед ним, отчетливо понимая, что в той захламленной, дурно пахнущей халупе, где обитала Наталья со своим сыном, ему было куда уютней, комфортней и спокойней, нежели здесь – в сияющей чистоте, фальшиво-холодной, ненастоящей, от которой таки сквозила неприкрытая угроза. И пусть старуха от души врезала ему железкой по черепу, а потом устроила душ из ссанья с дерьмом, все равно он испытывал к ней чувство глубокой благодарности. И даже… привязанности, что ли?
Перед глазами неожиданно вспыхнула фотография девушки на обшарпанной стене, и он судорожно вздохнул.
Как там ее звали? Аяна?
«Отнеси это на маяк», – прошелестел в мозгу надтреснутый голос старухи, и Илья вдруг явственно ощутил, как внутри что-то невыносимо-отчаянно заскреблось, понемногу продвигаясь к сердцу.
Его прошиб пот.
Что это, совесть?
У него, обвиненного в убийстве шести пожилых женщин, появилось чувство стыда?
«Я ведь не выполнил ее просьбу…»
– …Эй, проснись!
Он моргнул, осовело пялясь на Королева. Тот звонко щелкнул пальцами перед помутневшими глазами Ильи.
– Ты как будто в другое время перенесся, парень, – озадаченно сказал Петр Алексеевич.
– Устал просто.
– Я толкую, что Деминск будто кто-то проклял, – продолжал рассуждать Королев. – Там ведь были красивейшие места. Охота, рыбалка…
– Я спать хочу, – хрипло произнес Илья.
– Эх, слабый мужик пошел, – со вздохом проговорил мужчина. – Мы с твоим отцом могли двое суток из-за стола не вылезать, особенно после удачной охоты… Ладно, иди. Лида тебе постелет.
Он ткнул пальцем в звонок, и как по мановению волшебной палочки, в гостиную заглянула хрупкая служанка.
– Отведи его… сама знаешь, – сказал Королев, неопределенно махнув рукой.
Они вышли из-за стола.
– Не держи на меня обиду, – примирительно сказал Петр Алексеевич и похлопал Илью по плечу.
– Все нормально.
– Поживешь пока здесь. Полиция сюда не сунется, так что здесь тебя никто искать не будет. Отдохнешь, сил наберешься. Со временем сделаем тебе документы. В общем, не ссы.
Илья молча вышел, прикрыв за собой дверь.
* * *
Бесшумно ступая, Лида спустилась по ступенькам и направилась по выложенной плиткой дорожке куда-то за дом.
– Постой! – позвал Илья, и она слегка повернула голову, замедлив шаг.