– Нет-нет, иди, я тут посижу, все в порядке.
Возвращалась она всегда поздно, на цыпочках. Я уже ложилась, устав ждать. Ори потихоньку устраивалась рядом, потому что я изо всех сил делала вид, что сплю. Она звала меня шепотом, но я не откликалась. Поворочавшись, моя подруга взбивала подушку и, отыскав наконец удобную позу, коротко вздыхала. Конечно же, я все слышала, как тут не услышишь. От ее вздоха веяло счастьем, оно наполняло комнату воздушными пузырьками. Я не открывала глаз.
– Едем уже, – говорю я.
Все вместе идем к нелепой зеленой машине Томми с непомерно большими шинами и белой полосой посередине – тоже мне, гонщик. Я и слова не успеваю вымолвить, как Майлз садится на переднее сиденье, а мне приходится лезть на заднее вместе с Сарабет. Та нудно бубнит, напоминая, что ей может стать плохо и, если она вдруг попросит притормозить, значит, ее укачало, чтобы Томми был в курсе.
Майлз тут же утыкается в телефон. Я впервые заподозрила, что у Ори роман, именно по эсэмэскам в телефоне. Она постоянно их отправляла и получала. Сперва она пыталась скрыть от меня, решив, что мне это не понравится. В общем-то, я и не обрадовалась.
– Как тебе там, впереди, хорошо? Смотрю, ножки вытянул! – обращаюсь я к Майлзу.
Мои коленки упираются в сиденье. Он не реагирует. От него прямо исходят ядовитые пары ненависти, сейчас стекла запотеют. Наверное, мысленно насылает на меня дождь из лягушек, загадывает, чтобы земля разверзлась или меня ураганом снесло.
Трогаемся с места. Вдруг чувствую тепло чужой ладони на плече. Сарабет. Старается утешить.
Ее прикосновение вызывает у меня прилив воспоминаний.
Они связаны не с Сарабет, она мне никто. Но ладонь на плече… Если бы Ори была с нами в машине, она попросила бы не обращать на Майлза внимания, а сама просунула бы голову между передними сиденьями и велела ему быть полюбезнее.
Она терпеть не могла, когда меня обижали. Опять-таки с самого начала она могла сойтись с любой из девочек из нашей школы, ей достаточно было улыбнуться. Общались бы втроем – Рейчел, Гэрмони и Орианна. Может, вдвоем – Гэрмони с Орианной, а Рейчел дали от ворот поворот. Гэрмони стала бы звать ее Ори. А мы бы виделись только мельком – за упражнениями у станка или в общем номере. Однако Ори почему-то выбрала меня. Может, потому, что со мной больше никто не дружил?
В ней сидело стремление защищать слабых и угнетенных. Если все вокруг старательно избегали кого-то, Ори нарочно подходила поболтать, сглаживала углы, помогала почувствовать себя человеком. Взять хотя бы Майлза. Где она только его откопала?