Прищурившись, рассматриваю его в зеркале. И тут до меня доходит. Получается, ее дружба со мной – тоже благотворительность?
На самом деле ехать недолго. Наблюдая за моими метаниями, любой сказал бы, что до «Авроры» несколько дней пути, что тюрьма находится чуть ли не в другой стране. Да, она расположена на севере рядом с озером Онтарио неподалеку от канадской границы. И это недалеко. Даже если Томми планирует соблюдать все скоростные ограничения, поездка займет не дольше трех часов. На экскурсию на Ниагару ехать дольше.
– Зря ты ее надела, – вдруг произносит Майлз.
Первые слова с тех пор, как мы выехали на трассу. Он обращается к Сарабет – должно быть, они знакомы по школе, оба ходят в муниципальную.
Сарабет краснеет. Она вообще то и дело заливается краской. Если мисс Уиллоу хоть чуть-чуть поправляет ее у станка, Сарабет мгновенно становится пунцовой и веснушки у нее походят на капли крови. Белыми остаются лишь кончик носа, руки и ноги. В памяти вдруг всплыло, что я прозвала Сарабет Малиновкой.
– А что не так? – пролепетала она.
Я уже поняла. Майлз имел в виду толстовку, которую она взяла у меня из шкафа. Полосатый свитер с капюшоном. В полоску – оранжевую, желтую, синюю и зеленую. Я бы ни за что не купила такой попугайский наряд. Еще одна вещь, что осталась от Ори.
Майлз помнил эту толстовку. Помнил Ори в этой толстовке. Он из тех парней, что обращают внимание на одежду.
– Он имеет в виду толстовку, – подсказываю я.
– Ой, так это же не моя, я у Ви взяла.
Майлз переводит взгляд на меня. Впервые с момента встречи.
– Ты украла ее до или после того, как упекла Ори в тюрьму?
Я теряю дар речи. И тут Томми яростно давит на сигнал, как будто на дороге возник олень, но никакого оленя не было, и Ори не вернется, никогда не вернется, она умерла.
И к тому же Майлз прав.
– Какая, нахрен, разница, где чья футболка? – орет Томми. – Майлз, это съезд или нет?
Тот отворачивается, смотрит на дорогу. Мы подъезжаем к воротам тюрьмы, ставшей могилой для тех девочек.
Мне нужно посмотреть на это место до того, как уеду, уеду навсегда. Знаю, что подобраться близко не удастся, там все заперто и огорожено. Но может быть, мы увидим вышку или колючую проволоку. Что-нибудь, что расскажет о ней.
Хотя… разве этого достаточно?
Вскоре мы оказываемся на узкой запутанной дороге посреди леса. Я никогда тут раньше не была, однако именно так все себе и представляла. Асфальт бугристый, весь в ямах, даже меня укачало, а Сарабет так вообще опускает голову на колени и жалуется на тошноту. Дорога, петляя, уходит вверх по склону, но сообразить, где мы находимся, мешают деревья. Небо над нами сжимается до крошечной заплатки, просвечивает между верхушками крон. Почти приехали.