Как это понимать? Ее перевели в библиотеку? Во мне забурлила ярость. Но когда я увидела беспечную улыбку и сияющие глаза Ори, кулаки разжались сами собой.
– Она твоя, – объявила Ори, остановившись в дверях камеры. – Я поговорила с Пичес и охранниками. Тебе вернули книжки.
Разве такое возможно? Однако деревянная тележка, полная книг, вновь в моих руках. «Книжный вор»[19], «Дающий»[20], «Цветы на чердаке» и продолжение – «Лепестки на ветру»[21]. Все книжки стояли вперемешку, но я решила, что расставлю их по алфавиту попозже. Вудсон[22], Этвуд[23], де ла Пенья[24], Кристи[25], Альенде[26], Гейман[27], Майерс[28], Зарр[29]. Появился наконец и третий том «Заколдованных»[30], который многие из нас так долго ждали.
Вот теперь я по-настоящему обрадовалась. Такой реакции напрасно ждали чиновники, сообщившие о том, что скоро меня освободят. Тогда я ничего не ощутила, зато сейчас меня распирало от счастья.
Я посмотрела на Ори.
– Как…
Ее глаза загадочно сверкнули.
– Как тебе удалось?..
Она покачала головой.
Надо было сказать ей, но я не нашла слов, чтобы объяснить, что тележка с книгами уже ничего не значит. Когда наступит сентябрь, ее перепоручат кому-нибудь другому. Стоило подумать об этом, как внутри шевельнулось предчувствие, которое я тщетно пыталась забыть. По телу поползли мурашки. Вот она, загадка подсознания.
Сентябрь никогда не наступит.
Никто из нас его не увидит.
Я навалилась всем весом на тележку, и минутное затмение прошло.
Ори подмигнула и ушла, сказав, что ей пора идти в сад, ведь настало время общественно полезного труда, а еще пробормотала, что Пичес о чем-то ее попросила.
Я не стала забивать себе этим голову, ведь со мной была тележка.
Ори помогала не только мне. Тем августом многие из нас испытали на себе ее доброту. Стоило ей услышать, что что-то пошло не так, она тут же мчалась все исправлять. Отыскала потерянную тапочку, и хозяйке не пришлось идти к охранникам с просьбой выдать новую пару. Отдала свою порцию шоколадного пудинга девушке, лишенной в наказание десерта. Постоянно вмешивалась в ссоры, пока задиры не опускали кулаки и не расходились, смеясь. Конечно, она была одной из нас. Но этого мало. Она была лучшей.
О ней начали говорить. Я делила с ней камеру, поэтому меня часто звали, чтобы обсудить ее.
– Думаете, она правда убила тех двоих? – спросила Мирабель, которая налево и направо заявляла о том, что не виновата (опасное вождение; наезд на ребенка), хотя все мы знали, что ребенок погиб из-за нее.
– Понятия не имею, – ответила Шери. – А ты как считаешь?
Мирабель пожала плечами, и тут все девочки из второго корпуса перевели взгляд на меня.