После отбытия короля на войну, я проводил больше времени с немногими оставленными здесь придворными, прежде всего с Узаком. Верный мажордом весьма щепетильно относился к своим обязанностям по содержанию дома, несмотря на то что его господин был далеко отсюда. Со своей обычной дотошностью он контролировал все стороны женского быта, устанавливал правила, выступал арбитром в спорах и правил домочадцами железной рукой. Рабы впадали в ужас, когда видели его ястребиную фигуру. Наложницы, хотя и не боялись Узака, настораживались в его присутствии, ибо о его методах обучения повиновению ходили самые разные легенды. Зачастую эксцентричные и унизительные, эти методы повергали в ужас тех, кому досталась сомнительная честь находиться в Доме Женщин.
Несколько раз мне приходилось видеть наказания, которые он регулярно осуществлял даже по ничтожнейшему поводу. Я был убежден, что распутный плут получал удовольствие, назначая чрезвычайно изощренные пытки этим прекрасным девушкам, и строго следил за их исполнением вовсе не для того, чтобы улучшить поведение жертвы или покарать за проступки.
Наказания исполнялись в специально устроенной комнате. Некоторые детали комнаты напоминали пыточные казематы короля, но это сходство было лишь поверхностным. За вред, причиненный одной из девушек в процессе чересчур усердного наказания, мажордом ответил бы головой. Однако девушкам все же приходилось переносить некоторый дискомфорт и даже легкую боль. «Каждый должен знать меру», — сказал мне как-то мажордом, заговорщически подмигнув. В этот момент он был слегка навеселе и несколько раз кивнул головой, подтверждая мудрость этих слов. Мы вдвоем частенько засиживались у него в покоях, дегустируя коллекцию первоклассных вин из погребов короля, и, после нескольких выпитых бутылочек, наша непринужденная беседа обычно переходила на сексуальные темы.
В результате многомесячного общения мы поняли, что оба являемся тонкими ценителями плотских утех. Однажды во время нашей беседы мажордом предложил мне стать свидетелем исполнения одного из взысканий, подготовленных им на следующий день.
Так я очутился в этой мрачной камере со сводчатыми потолками в первый раз. Покрытый затейливыми узорами светильник отбрасывал причудливые тени на стены, в которые были вделаны устрашающего вида кандалы, блоки и колодки, призванные продемонстрировать провинившейся девушке ее незавидное будущее. Цепи и вороты свисали с массивных балок на потолке, добавляя свои зловещие тени к общей картине. Комната была полностью заполнена различными принадлежностями для связывания и заковывания несчастных жертв, находящихся в распоряжении мажордома.