Повелительным жестом Ран приказал ей подняться. Крупная блондинка, все еще со связанными руками, пытаясь справиться со своими ногами, выпрямилась во весь рост для того, чтобы предстать перед своим повелителем.
— Подними голову, женщина, — отрывисто приказал король.
Гордая вдова Эндера приподняла подбородок и стояла с отведенными назад плечами, высоко подняв голову, а ее ясные глаза смотрели куда-то вдаль. Гладкое лицо казалось совершенно невозмутимым, синие глаза — спокойными и умиротворенными под красивыми светлыми арками бровей. Она ничем не выдавала своих истинных чувств. Нужно отметить, что, несмотря на то что Алеа, как и любая разумная женщина, которая была бы женой человека, объявленного врагом короля, испытывала страх за свою жизнь и жизнь своих детей, вряд ли ее можно было назвать потерявшей рассудок из-за смерти мужа, жестокого, грубого хама.
Судя по тому, что было известно, прекрасная молодая вдова, без сомнений, должна была чувствовать облегчение, освободившись от Эндера. И хотя ей точно не нравилось, что король плотоядно рассматривает ее как объект вожделения, Алеа, возможно, возлагала больше надежд на пребывание здесь, нежели в тоскливой изоляции среди той мрачной груды камней в Эндере. Трудно сказать, что за мысли приходили в ее красивую головку, потому что в нежных синих глазах и опустошенном взгляде не было заметно никаких эмоций. Ее заставили развернуться спиной к королю, и теперь тот мог оценить ее красивый, ладно скроенный зад, принадлежавший когда-то Эндеру, а теперь находящийся в его распоряжении!
Какие чувства испытывала эта изящная женщина? Ощущала ли леди Алеа весь пыл горящего желанием взгляда короля на своих обнаженных ягодицах? Может, она даже мечтала об извращенном унижении, которому она подвергнется в руках этого мстительного монарха? А может, она представляла себе, что значит покориться и служить при самом развратном дворе, известном людям?
Только после того, как его жадные глаза неспешно насытились видом прекрасной попки, он позволил молодой женщине снова повернуться к нему лицом.
— Освободите ее! — приказал король, и руки пленницы были освобождены от пут. — Ты можешь приблизиться, — сказал он властно, внимательно рассматривая ее бледное, ничего не выражающее лицо.
Двигаясь, как в трансе, статная обнаженная женщина сделала шаг вперед, поставив босую ногу на толстый ковер из меха, выстилавший ступени трона. Мы наблюдали в тишине, как она поднималась по ступенькам, двигаясь с неторопливым достоинством — одна, две, три ступеньки, пока не достигла места, на которое указал монарх — небольшого лоскута меха под его ногами.