Я повернулся в тот момент, когда король откинул голову назад при внезапном приступе чистейшего наслаждения, которое исходило из его чресл. Его глаза открылись — и он уставился на меня! Он мерзко ухмыльнулся мне, пока я стоял как вкопанный, смотря на то, как мой король получает наслаждение от униженной супруги побежденного противника.
Я услышал, как из его губ вырвался стон. Потом он, так же, как и я, бросил пристальный взгляд из-под полуприкрытых век на дочь, наблюдающую за происходящим. Возможно, как и мне, ему была любопытна ее реакция на вид матери, покорно проводившей обряд служения королевскому жезлу. Но тут его изучение было прервано, потому что белокурая головка задвигалась с возрастающей энергией, принося новую волну удовольствия, которая заставила его глаза закрыться, дабы сильнее насладиться изысканными острыми ощущениями, идущими от паха. Ран откинул голову назад, приняв более удобную позу на троне, и напрягся, поднимая бедра, выгибая спину и заталкивая свой член еще глубже в послушный женский рот.
Он пытался удержать контроль над собой до самого последнего момента, а затем, когда его накрыла сокрушительная волна экстаза, протянул руку, вцепился в волосы пленной женщины и оттолкнул ее голову, освобождая свое извергающееся мужское орудие изо рта. Нацелив головку пульсирующего члена прямо ей в лицо, он залил спермой тонкие аристократические черты, раскрашивая лоб, закрытые глаза, покрывая прекрасное лицо большими липкими каплями семени. Густая, как крем, жидкость подмочила край ее волос и сочилась вниз по губам и подбородку.
Затем король отстранил аристократическую минетчицу пренебрежительным движением руки. Я задался вопросом о ее судьбе. Будет ли он держать ее в качестве любовницы в Доме Женщин? А может, возвысит до своей супруги? Или ее унизят еще сильнее, оставив обнаженной, чтобы обслуживать двор в качестве сексуальной рабыни? Никогда нельзя было знать точно, что придет в голову капризному королю.
А пока ее отпустили. Приблизившиеся стражники подхватили ее под руки и вновь отвели в полумрак. Они снова связали ей руки, но теперь запястья были стянуты за спиной. Плечи были отведены назад, и упругая крепкая грудь красиво выдавалась вперед. Стражники поставили ее на колени, она стояла прямо, с низко опущенной головой, а королевские дары медленно подсыхали на лице. Затем ее заставили надеть кожаную повязку на рот, хотя я не видел причин для подобного обращения. Возможно, король рассматривал это как меру предосторожности, чтобы, забывшись, Алеа не закричала при виде тех мучений, которым должна была стать свидетелем. Затем король перевел царственный взгляд с леди Алеа на дочь своего побежденного противника.