Да и остальные люди находятся в смятении от того, что творится. Оно и понятно, ведь стоит на пару часов отвлечься и потом, случайно взглянув в сторону крепости, вдруг видишь, что она выросла на метр. А суматоха и мелькание мохнатых спин ещё больше усиливают эффект неожиданности.
Кстати, даже без моего напоминания люди первым делом позаботились о жителях Скальма, сразу как только те начали помогать в строительстве. Сначала потеснились в пещерах, чтобы дать место мохнатым помощникам, а потом благоустроили помещения под их нужды. При этом я даже практически и не вмешивался. Мне просто не пришлось ничего объяснять. Вдруг в какой-то момент животные зашли под рукотворную крышу и расположились на сделанных для них лежаках. Потом, через пару дней, они освоились настолько, что разбрелись по всем пещерам и теперь их любопытные морды виднелись из-за каждого угла. Особенно их присутствие ощущалось в районе кухни. Постоянно несколько заинтересованных пар глаз следили за действиями поварих. Всё чинно и пристойно. Сидят возле стеночки и совсем не мешают, только вот слюни припускают. И видя это, женщины рады стараться и украдкой подкидывают очередной кусочек голодным бедняжкам.
Вообще говоря, отношения между людьми и животными сложились весьма своеобразные. Страх со стороны людей прошёл, даже некая опаска вскоре как-то растворилась. Постепенно люди расслабились и потянулись к жителям Скальма. Сначала осторожно, потом с каждым днём увереннее начали сами искать возможности для общения с мохнатыми друзьями. Теперь, проходя мимо гранолла или скалема, они иногда задерживались на минуту, чтобы прикоснуться, запустить пальцы в густую шерсть. А те и рады подставлять уши и спину под очередную ласку. Кардоги настолько обнаглели, что сами подходили и легонько толкали в плечо с явным намёком — почеши. Потом, получая своё, от удовольствия открывали пасти с пятисантиметровыми клыками и заразительно зевали.
Казалось бы, демонстрация огромных зубов должна отбить желание находиться рядом с таким зверем, но этого не происходило. Наоборот, на проявляющего таким образом своё удовольствие кардога могло произойти нападение. Особенно часто этим занимались дети, которые, заметив очередной объект для шалости, набрасывались на собаку-переростка и чуть ли не устраивали пляски на животном, которое просто млело от такого обращения. При всей своей кажущейся навязчивости такое общение никого не напрягало. Животные как будто чувствовали, когда им рады или когда нужно уйти и не мешать. Сначала я не понимал, как такое возможно, но через несколько дней мне стало всё ясно.