Он закрыл удостоверение, сунул его обратно, достал бумажник и протянул его Кире.
— Нет, вытаскивайте все сами, — велела она.
Сначала он извлек из бумажника права, закатанные в пластик, затем развернул кусочек бумажки.
Не опуская пистолета, Кира сделала пару шагов вперед и прочитала: «Дэвид Родни Старк. Сотрудник номер 102 отделения полиции Дерби-Рич».
При всем желании Кира не смогла бы объяснить, зачем кому-то носить в кармане фальшивую квитанцию о зарплате.
Кира лихорадочно соображала. Кэллоуэй платил копу за то, чтобы тот снабжал его продуктами и информацией? Зачем полицейскому соглашаться на такое?
Вдруг из головы у нее вылетели все мысли, потому что за спиной подозрительного копа, покачиваясь из стороны в сторону, едва стоял на ногах Кэллоуэй.
Грэм дал Дэйву обхватить себя за спину, и они, все трое, направились в хижину. Но смотрел он при этом только на Киру. Она сжимала в руках пистолет, однако вид у нее был такой, будто она готова расплакаться.
Если бы у Грэма осталась еще хоть капелька энергии, он бы просто проклял себя за то, что каким-то образом ему удалось вывернуть ситуацию так, что Кире приходится беспокоиться за него, а не ему за нее.
И то ли потому, что он только что пришел в сознание, то ли потому, что ему очень, очень не хотелось всего этого произносить, его слова прозвучали очень холодно и отстраненно.
Они совещались недолго.
— Дэйв. Ты должен помочь Кире выбраться отсюда. Сейчас.
Кира застыла и открыла рот, собираясь что-то сказать, но Дэйв перебил ее:
— Об аварии кричат во всех новостях, Грэм. Об этом-то я и приехал с тобой поговорить. Они ищут тело, пытаются узнать, кто был за рулем. И что, ты считаешь, они сделают, когда узнают, что водитель-то на самом деле жив-здоров?
— Ты не дашь им узнать. Ты отвезешь ее в свой отель и останешься там.
Дэйв сокрушенно покачал головой и взъерошил волосы.
— Я примчался, чтобы убедить тебя поехать со мной. А не для того, чтобы вывозить отсюда какую-то девицу, которую ты знаешь две минуты, и прятать ее. Вместо того чтобы закончить то, что мы должны сделать.
Грэм посмотрел ему прямо в глаза.
— А если копы узнают, с кем она была все это время? И если эта информация просочится к тому, кто не должен об этом знать, — до того, как я доберусь до него сам?
— Грэм. Больше так продолжаться не может. Я устал бегать по ложным следам и обращаться к источникам, которые не имею права использовать. Мне до смерти надоело придумывать сказки для своей жены и не видеть собственных детей. И еще все время бояться, вдруг кто-то обнаружит, что я тебе помогаю. Четыре года — это долгий срок. Я думал, мы почти закончили. А теперь у меня такое чувство, будто все начинается сначала.