– Пока я не узнала ничего нового – все это мы уже читали в записях Макдауэлла.
– Сомневаюсь, что мне удастся добавить хоть что-нибудь стоящее. А если что и вспомню, то после стольких лет этому вряд ли стоит верить.
– Макдауэллу вы сказали, что ваши студенты вряд ли причастны к этому исчезновению. Вы до сих пор так считаете?
– Мое мнение не изменилось. Знаете, детектив, все они были хорошими ребятами. Некоторые, конечно, ленились. И порой перебирали с выпивкой, когда ездили в город.
– А как часто они это делали?
– Раза два в неделю. В Гэллапе тоже, знаете, особо делать нечего. Ну и взгляните на каньон. Кроме здания администрации парка и нескольких лагерей, здесь ничего нет. Впрочем, днем сюда наведываются туристы, и в каком-то смысле это развлечение, потому что они ходят вокруг нас и задают вопросы. Но, помимо общения с ними, можно развлечься только поездкой в город.
– Вы упомянули туристов, – заметил Фрост.
– Детектив Макдауэлл проработал этот вопрос. Нет, я не могу припомнить среди них ни одного убийцы-психопата. Правда, увидев такого, я вряд ли понял бы, с кем имею дело. И уж конечно не смог бы вспомнить его лицо, особенно четверть века спустя.
«В этом-то и состоит проблема, – подумала Джейн. – Спустя двадцать пять лет воспоминания стираются или, что еще хуже, преобразовываются. Выдумки становятся правдой». Она глянула в окно, на дорогу, ведущую к каньону. Всего-навсего грунтовая дорога, над которой взметаются клубы раскаленной пыли. Для Лорейн Эджертон она стала дорогой забвения. «Что же случилось с тобой в пустыне? – задумалась Джейн. – Ты села на свой мотоцикл, выехала из каньона и словно бы провалилась во временну́ю яму, чтобы двадцать пять лет спустя снова выбраться из нее, но уже в Бостоне, в музейном ящике. А пустыня давным-давно уничтожила все следы твоего путешествия».
– Профессор, можно мы пока возьмем эту фотографию? – попросил Фрост.
– Но вы ее вернете, правда?
– С ней ничего не случится.
– Просто с того сезона у меня осталась только эта групповая фотография. Без таких снимков мне трудно припомнить всех. Когда каждый год к тебе приходит по десять студентов, имена начинают путаться. Особенно если преподаешь столько лет, сколько я.
Джейн отвернулась от окна:
– Каждый год вы берете по десять студентов?
– Я ограничиваюсь десятью из организационных соображений. К нам всегда поступает больше, чем мы можем принять.
Джейн указала на фото:
– Но здесь только девять студентов.
Профессор, нахмурившись, глянул на фотографию:
– Ох, верно. Был еще и десятый, но он уехал в самом начале лета. Когда пропала Лорейн, его здесь уже не было.