Детективы сели в массивные кожаные кресла у камина. Июльская жара на улице была в самом разгаре, однако в этом полутемном кабинете казалось, что наступил декабрь, за окном порхают снежинки, и только языки огня в камине способны прогнать стужу.
– Больше всего мы хотели бы побеседовать с Брэдли, господин Роуз, – начала Джейн. – Но найти его пока не получается.
– Этот мальчишка нигде подолгу не задерживается, – ответил Кимбалл. – Я даже затрудняюсь сказать, где он сейчас.
– А когда вы видели его последний раз?
– Некоторое время назад. Не помню.
– Так давно?
– Мы общаемся по электронной почте. Время от времени пишем друг другу. Ну знаете, как это теперь заведено у занятых родственников. Последний раз он прислал нам сообщение из Лондона.
– Вы знаете, где именно он жил в Лондоне?
– Нет. Это было несколько месяцев назад. – Кимбалл заерзал в кресле. – Давайте перейдем к делу, детектив. К причине вашего приезда. Это насчет девушки из каньона Чако.
– Лорейн Эджертон.
– Не важно, как ее звали. Брэдли не имеет к этому никакого отношения.
– Похоже, вы полностью уверены в этом.
– Потому что, когда все это случилось, он был здесь, у нас. Полиция даже не стала беседовать с ним – вот насколько их интересовала встреча с Брэдли. Профессор Куигли, наверное, говорил вам об этом?
– Да, говорил.
– Так зачем вы сейчас беспокоите нас по этому поводу? Ведь то, что случилось, произошло двадцать пять лет назад.
– Судя по всему, вы прекрасно помните подробности.
– Это потому, что я потрудился собрать информацию о вас, детектив Риццоли. О той пропавшей девушке, Эджертон, и о том, почему бостонская полиция суется в историю, произошедшую в Нью-Мексико.
– Тогда вы знаете, что недавно было обнаружено тело Лорейн Эджертон.
Кимбалл кивнул:
– В Бостоне, насколько я знаю.
– А знаете, где именно в Бостоне?
– В Криспинском музее. Я читал в новостях.
– Тем летом ваш сын работал в Криспинском музее.
– Да. Я организовал это.
– Вы устроили его на работу?
– В Криспинском музее всегда не хватает денег. Саймон – отвратный бизнесмен, он развалил это заведение. Я пожертвовал некую сумму, и он дал работу моему сыну. Думаю, им повезло с Брэдли.
– Почему он уехал из каньона Чако?
– А вот ему как раз не повезло – застрял там с этим сборищем дилетантов. Брэдли чрезвычайно серьезно относится к археологии. Он напрасно растрачивал свой талант, выполняя черную работу. Просто ковырял землю день за днем, день за днем.
– Я думала, это и есть археология.
– За такую работу я плачу другим людям. Думаете, я все время копаю? Я выписываю чеки и приезжаю осматривать находки. Я руковожу проектом и выбираю, где нужно копать. Брэдли не было нужды заниматься грязной работой в Чако – он и так прекрасно знает, как держать лопату. Он был со мной в Египте во время проекта, на котором работали сотни чернорабочих, и он умеет взглянуть на местность и сообразить, где копать. Я говорю это не только потому, что он мой сын.