– Возможно, именно поэтому они и спелись. Наверняка они дополняли друг друга. Один, лидер, вел за собой другого. Нам неизвестно, кто выбирал жертв и кто именно их убивал, ясно одно – они были партнерами. Они вместе собирали коллекцию. До той самой ночи, когда Джимми был убит. – Джейн смерила доктора тяжелым взглядом. – Теперь Брэдли обходится без него.
– Значит, по сравнению тем, что я помню, он стал совершенно другим человеком. Понимаете, я знаю, Джимми и вправду был опасен. Мальчик пугал меня, даже когда ему было всего пятнадцать. Он наводил ужас на всех, даже на собственных родителей. Но Брэдли… – Хильцбрих покачал головой. – Да, он безнравствен. Да, его можно уговорить на что угодно, даже на убийство. Но он человек ведомый, он не лидер. Ему нужно, чтобы кто-то руководил им и принимал решения.
– Вы имеете в виду, другой партнер, вроде Джимми?
Хильцбрих вздрогнул:
– Слава богу, таких чудовищ, как Джимми Отто, немного. Я с ужасом думаю, чему Брэдли мог у него научиться.
Взгляд Джейн упал на фотографии, лежавшие на столике. «Он научился справляться в одиночку, – подумала Риццоли. – Научился быть таким же извергом, как Джимми».
Она снова посмотрела на Хильцбриха:
– Вы говорили, что не можете передать мне дело Брэдли.
– Я же сказал: оно уничтожено.
– Тогда отдайте мне документы Джимми Отто.
Он засомневался, сбитый с толку ее просьбой:
– Зачем?
– Джимми погиб, так что никто не будет возмущаться нарушением врачебной тайны.
– А вам-то они зачем нужны?
– Он был партнером Брэдли. Они вместе путешествовали, вместе убивали. Если мне удастся понять Джимми, вероятно, я составлю представление и о том, каким человеком стал Брэдли.
Доктор немного подумал над этой просьбой, затем кивнул и поднялся:
– Его дело нужно поискать. Мне понадобится некоторое время.
– Вы держите его здесь?
– Думаете, я могу позволить себе хранилище? Все институтские документы теперь здесь, в моем доме. Если вы подождете, я найду эту папку, – пообещал доктор, выходя из комнаты.
Жуткие фотографии на журнальном столике выполнили свою функцию. Джейн больше не могла выдерживать их вида. Она стала собирать их в стопку, и вдруг перед глазами возник тревожный образ четвертой жертвы – еще одной черноволосой красавицы, засоленной, словно вобла, и Джейн задумалась: а вдруг в этот самый момент Джозефина отправляется в загробный мир?
Зазвонил мобильный телефон. Джейн ответила, отложив фотографии в сторону.
– Это я, – сообщил Барри Фрост.
Риццоли не ожидала его звонка. Приготовившись выслушать новости Барри о бедах на личном фронте, она тихо спросила: