– Похоже, тут самое оживленное место. Чтобы попасть сюда, мне пришлось отбиваться от твоих группи. – На правую руку Риццоли наложили гипс, а потому, придвигая стул и усаживаясь возле койки, она чувствовала себя ужасно неуклюжей. – Господи, ты только посмотри на нас, – проговорила она. – Что за жалкая парочка раненых вояк!
Фрост начал было смеяться, но тут же осекся, поскольку движения разбудили боль в области живота, на месте лапаротомического разреза. Он съежился, и на его лице появилась страдальческая гримаса.
– Я позову сестру, – сказала Джейн.
– Нет. – Фрост ухватил ее за руку. – Я могу потерпеть. С меня хватит морфия.
– Кончай изображать мачо. Я тебе говорю: прими лекарство.
– Не хочу быть под кайфом. Сегодня вечером мне нужна ясная голова.
– Это еще зачем?
– Ко мне придет Элис.
Больно было слышать нотку надежды в его голосе, и Джейн отвернулась, чтобы Фрост не смог прочесть жалость в ее глазах. Такого мужчину Элис не заслужила. Он был добряком, порядочным парнем, а потому его сердце будет разбито.
– Может, мне стоит уйти? – предложила она.
– Нет. Не сейчас. Прошу тебя. – Осторожно откинувшись на подушки, он принял прежнюю позу и осторожно выдохнул. А потом, стараясь выглядеть радостным, добавил: – Расскажи мне последние новости.
– Все подтвердилось. Дебби Дьюк и вправду оказалась Кэрри Отто. Если верить госпоже Виллебрандт, Кэрри заявилась в музей в апреле и предложила свою помощь на общественных началах.
– В апреле? Это ведь вскоре после того, как на работу взяли Джозефину.
Джейн кивнула:
– Кэрри понадобилось всего несколько месяцев, чтобы стать незаменимым сотрудником. Наверняка это она украла у Джозефины ключи. Возможно, именно она оставила пакет с волосами на заднем дворе доктора Айлз. Она предоставила Джимми полный доступ к зданию. Брат и сестра во всех смыслах были командой.
– А зачем сестре понадобилось таскаться за таким братцем, как Джимми Отто?
– Да мы же всё видели той ночью. «Аномальная братско-сестринская привязанность» – вот что написал терапевт в психиатрической карточке Джимми. Вчера я разговаривала с доктором Хильцбрихом, и он сказал, что Кэрри тоже была больна, как и брат. Ради него она сделала бы что угодно, возможно, даже стала бы охранять его темницу. В мэнском подвале криминалисты обнаружили массу различных волос и волокон. Следы на матраце – кровь далеко не единственной жертвы. Соседи, живущие на той же улице, говорят, что порой видели там одновременно и Джимми, и Кэрри. Она жили в доме по нескольку недель, а потом месяцами не приезжали вовсе.