– Я слышал, что порой мужья и жены вместе занимаются серийными убийствами. Но брат и сестра?
– Здесь та же история. Слабая личность объединяется с сильной. Джимми доминировал, он подавлял настолько, что имел безграничное влияние на людей вроде его сестры. И Брэдли Роуза. Пока Брэдли был жив, он помогал Джимми охотиться. Именно Брэдли консервировал жертвы и находил места для хранения трупов.
– Значит, он был просто подручным Джимми?
– Нет, они оба извлекали выгоду из этих отношений. Такова теория доктора Хильцбриха. Джимми воплощал свои подростковые фантазии и коллекционировал мертвых женщин, а Брэдли предавался страстному увлечению Медеей Соммер. Она – вот что их объединяло, именно к этой добыче стремились оба, но никак не могли поймать. И даже после смерти Брэдли Джимми не прекращал искать ее.
– Но вместо Медеи он нашел ее дочь.
– Возможно, он увидел фотографию Джозефины в газете. Она и Медея похожи как две капли воды, а по возрасту Джозефина вполне годилась ей в дочери. И работала по той же самой специальности. Не нужно долго копать, чтобы узнать: Джозефина не та, за кого себя выдает. А потому Джимми стал наблюдал за ней, ожидая, когда появится ее мать.
Фрост покачал головой:
– Как же сильно он помешался на Медее. Казалось бы, после стольких лет он мог и позабыть о ней.
– Слышал о Клеопатре? А о Елене Прекрасной? Мужчины были помешаны на них.
– Елена Прекрасная? – Фрост рассмеялся. – Бог мой, ты подцепила эту археологическую заразу. И теперь говоришь, как доктор Робинсон.
– Дело в том, что мужчины иногда зацикливаются. Какой-нибудь парень может липнуть к одной и той же женщине долгие годы. Даже к той, которая его не любит, – тихо добавила Джейн.
Фрост покраснел и отвернулся.
– Некоторые люди просто не умеют расставаться, – продолжила она, – и тратят время на тех, кто все равно никогда не будет с ними.
Риццоли вспомнила о Мауре Айлз: вот еще одна женщина, которая хочет того, что не может получить; она попала в ловушку собственных желаний и выбрала не того возлюбленного. В тот вечер, когда Маура нуждалась в нем, Дэниел Брофи не смог оказаться рядом. И Энтони Сансоне вместо него пригласил доктора Айлз в свой дом. Именно Сансоне позвонил Джейн, дабы убедиться, что Маура может спокойно возвращаться домой. «Иногда, – подумала Риццоли, – мы не замечаем людей, с которыми можем быть счастливы, тех, кто терпеливо дожидается своей очереди».
Они услышали стук в дверь, и в палату вошла Элис. В элегантном костюме она казалась еще светлее и прекраснее, чем ее помнила Джейн, но в этой красоте не было теплоты. Она держалась отчужденно. Идеально точно выточенная мраморная скульптура, на которую можно только смотреть, а вот прикасаться нельзя. Женщины обменялись хоть и натянутыми, но вежливыми приветствиями, словно были соперницами, боровшимися за внимание одного и того же мужчины. Они много лет делили Фроста: Джейн – как напарница, Элис – как жена, – но Риццоли не чувствовала связи с этой женщиной.