– Что?
– Что ты считаешь, будто я решил пойти налево.
Джейн отъехала от обочины и влилась в поток машин.
– Да нет, просто подумала, мне нужно хоть что-то сказать. Я изо всех сил стараюсь отвести беду.
– Да, с твоим папой эта стратегия сработала просто замечательно. Он хоть разговаривает с тобой теперь или ты его окончательно достала?
При упоминании об отце пальцы Джейн мертвой хваткой вцепились в руль. После тридцати одного года семейной жизни, которая казалась счастливой, Фрэнк Риццоли внезапно заинтересовался дешевыми блондинками. Семь месяцев назад он ушел от матери Джейн.
– Я сказала ему все, что думаю о его девице.
Фрост рассмеялся:
– Ага. А потом попыталась избить ее.
– Я ее не била. Мы с ней просто побеседовали.
– Ты пыталась ее арестовать.
– А нужно было арестовать его – за то, что вел себя как великовозрастный идиот! Мне чертовски стыдно за него. – Джейн мрачно уставилась на дорогу. – А теперь еще мама изо всех сил старается меня опозорить.
– Из-за того, что у нее свидания? – Фрост покачал головой. – Вот видишь! Черт возьми, ты такая критиканша, что в конце концов и ее достанешь.
– Она ведет себя как подросток.
– Твой папа бросил ее, и теперь она встречается с другим. И что? Корсак – хороший парень, пусть у нее будет хоть немного радости.
– Мы говорили не о моих родителях. Мы говорили о Джозефине.
– Это ты о ней говорила.
– Что-то в ней меня очень напрягает. Ты заметил, что она почти не смотрит нам в глаза? Мне кажется, ей не терпелось выпроводить нас за дверь.
– Она ответила на все наши вопросы. А что еще ты хотела?
– Она нам не все выложила. Что-то она скрывает.
– Что, например?
– Не знаю. – Джейн глядела вперед, не сводя глаз с дороги. – Но узнать побольше о докторе Пульчилло будет нелишне.
Сквозь выходившее на улицу окно Джозефина проследила за тем, как два детектива сели в машину и уехали. И только после этого, открыв свою сумочку, вынула оттуда ключи на брелоке-анхе, которые сняла с яблони. Она не рассказала полицейским о том, что эти ключи ей вернули. Если бы она упомянула об этом, ей пришлось бы сообщить о записке, которая привела ее туда, о записке, адресованной Джозефине Соммер. А о фамилии Соммер они не должны узнать ни в коем случае.
Джозефина Пульчилло собрала все записки и конверты, адресованные Джозефине Соммер, и разорвала их; вместе с ними она с удовольствием оторвала бы и тот период своей жизни, который пыталась забыть все эти годы. Несмотря на все ее попытки спастись бегством, прошлое все-таки сумело настичь Джозефину, и оно навсегда останется частью ее личности. Она отнесла изорванные клочки бумаги в ванную и спустила их в унитаз.