– Аббревиатура «КТ» означает «компьютерная томография». Наш аппарат под разными углами направляет пучки рентгеновских лучей на предмет исследования. Затем компьютер обрабатывает эту информацию, создавая трехмерное изображение внутренних органов. Вы увидите его вот на этом мониторе. Оно будет состоять из серии разрезов, как если бы мы в самом деле разделили тело на куски.
Пока шла съемка, Мауре удалось пробраться к просмотровому окну. И там, сквозь стекло, она впервые увидела Госпожу Икс.
Никто не станет спорить, что в изысканном мире музеев египетские мумии всегда были звездами первой величины. Именно вокруг этих витрин собираются толпы школьников; завороженные редкостным видом смерти, они прямо-таки прилипают к стеклу. В наше время только изредка можно увидеть выставленный напоказ человеческий труп – и то лишь в благообразном обличье мумии. Публика любит мумии, и в этом смысле Маура не была исключением. Пусть она видела лишь сверток в форме человеческого тела, лежавший в открытом ящике, пусть усохшая плоть была скрыта под полосками старинной льняной ткани – все равно Маура, замерев, безотрывно смотрела на Госпожу Икс. Голову мумии закрывала картонная маска, изображавшая женское лицо с выразительными темными глазами.
Но тут внимание доктора Айлз привлекла еще одна женщина, находившаяся в КТ-кабинете. Молодая особа в хлопчатобумажных перчатках, склонившись над ящиком, убирала разложенный вокруг мумии пенопласт. Лицо женщины обрамляли черные кудряшки. Она выпрямилась, чтобы убрать волосы с глаз – таких же темных и прекрасных, как те, что были изображены на маске. Средиземноморские черты вполне могли бы украсить стену любого египетского храма, а вот одежда была сугубо современной – узкие голубые джинсы и футболка с надписью «Живая помощь»[3].
– Красавица, правда? – пробормотал подошедший к Мауре доктор Робинсон.
На мгновение доктор Айлз даже засомневалась, кого он имеет в виду – Госпожу Икс или эту молодую женщину.
– Похоже, она в отличном состоянии. Остается только надеяться, что тело сохранилось так же хорошо, как бинты, – добавил куратор.
– Как вы думаете, сколько ей лет? Есть какие-нибудь предположения?
– Мы отправили образец внешнего слоя ткани на радиоуглеродный анализ. Он съел почти все наши средства, но Джозефина настояла. И пришел ответ: второй век до нашей эры.
– То есть птолемеевский период, верно?
– Вы знаете египетские династии! – радостно улыбнувшись, воскликнул Робинсон.
– Я изучала антропологию в колледже, но, боюсь, уже ничего не помню, кроме египетских династий и племен яномама.