После восстания тайпинов[24], военных кампаний англичан и французов и морской войны 1894 года[25] свою заносчивость и презрение к маньчжурам, даже к особе императора, теперь демонстрировали не только длинноносые иностранцы. Все большую непочтительность к знаменным стали проявлять даже обычные лавочники — все эти шаньдунские бакалейщики и шаньсийские менялы. Вытаращат глаза — каждое око по плошке — и ну честить знаменных людей, ну над ними издеваться! Поесть, мол, любите, а как возвращать долг, так шалишь! В долг больше не дадим! С этого самого дня извольте-ка платить наличными даже за кусочек холодного доуфу бобового сыра! Мать на себе чувствовала эти перемены жизни, хотя и не слишком хорошо разбиралась в делах Поднебесной. Иногда она советовалась с отцом — ведь он как-никак знаменный солдат и пост у него важный: охраняет императорский дворец. Отец лишь горько улыбнется и скажет еле слышно:
— Делать нечего! Придется с долгами расплачиваться! Левая кучка в конце концов оказывалась в несколько раз выше правой, отчего у матери на висках выступали капельки пота. Она застывала, будто в оцепенении. Что делать?
— Матушка, давай все же с ними со всеми рассчитаемся! — робко предлагала сестренка. — Сразу полегчает на сердце! В этом месяце мы постараемся не покупать ни лент, ни пудры… и масла для волос тоже не надо… Матушка! А что, если мы низко-низко поклонимся Цзаовану и скажем: «Боженька! Теперь перед тобой будет зажигаться только одна благовонная палочка, потому что нам сейчас приходится очень экономить!»
— Ах, дочка! Уж больно не хочется, чтобы наш бог терпел такие унижения! — вздыхала мать.
— Но ведь нам тоже не сладко! Неужели он на нас осерчает? — За этими словами следовало деловое предложение: — Зато мы перед ним положим побольше доуфу и нальем много-много бобового настоя. А жареного мяса или чего-то там еще пускай ест поменьше! Вот мы немножко и сэкономим!..
— Какая ты у меня смышленая, дочка! — Печаль матушки мало-помалу прошла, и она как будто пришла в себя. — Так вот! Потуже затянем пояса!.. Кто из нас пойдет, ты или я?
— Я сбегаю, а вы отдохните!
Тщательно пересчитав бумажные деньги и медяки, мать отдала их сестренке и наказала:
— Как только расплатишься, сразу же домой. Если встретишь старого Вана из лавки «Торговая удача», не позволяй ему «тянуть верблюда». Ты хотя и с косичками, но уже не ребенок! Скажи ему, что ты взрослая.
«Тянуть верблюда» — это когда кто-то из взрослых в шутку средним и указательным пальцами легонько тянул тебя за нос.
— Ну и пусть себе тянет! — засмеялась сестренка. — Ведь он же старый, ему скоро семьдесят! — Крепко зажав деньги в кулаке, сестра убежала.