— Наверняка, — сказал Молчанов.
— Без сомнения, — добавил Джон.
— Ладно, черт с вами, выдам вам секрет. Агент сказал мне, что ему звонили из нескольких издательств, в том числе из «Рэндом-Хаус». Представляете?
— Отлично представляю, — заметил Джон.
Сняв очки, Моретти поморгал глазами. Вздохнул:
— Безумно интересно, что скажет по поводу статьи Инна.
— Что, она не читала статью? — спросил Молчанов.
— Не знаю. Я уже два дня нигде не могу ее найти. Но Джон уверяет меня, что с ней все в порядке.
— Пол, об этом мы поговорим потом, хорошо? — Джон сделал еле заметный знак глазами.
— Хорошо.
— Да… Вот такие дела. — Моретти посмотрел на часы. — Пол, вам в самом деле понравилась статья?
— В самом деле.
— Что ж, я рад. — Журналист встал. — Ладно, ребята, пойду, еще тысяча дел. Пол, давайте выздоравливайте, хорошо?
— Постараюсь.
Моретти вышел. Оглядев палату, Джон сказал:
— Как тут вообще лежать, нормально?
— Нормально.
— Аппетит-то у тебя имеется?
— Имеется — не то слово. Аппетит зверский.
— Все понятно, я лежал в «Леннокс-Хилл». Я тебе тут кое-что принес. На завтрак небось давали манную кашу?
— Почти. Овсянку и омлет.
— Думаю, это тебя поддержит. — Открыв сумку, Джон переложил в тумбочку несколько пакетов. — Здесь икра двух видов, гусиная печенка, ветчина. Съешь, когда принесут ланч.
— Спасибо.
Закрыв тумбочку, Джон критически осмотрел его:
— Я вижу, ты в самом деле оклемался. Синяки, правда, еще есть, но голос как будто бодрый.
— Джон, со мной все в порядке. Врач сказал, завтра он меня выпустит. Расскажи лучше, что там с Инной?
— С Инной… — Джон замолчал, явно подбирая слова. — Не знаю даже, что тебе сказать.
— Говори как есть.
— Если говорить как есть — с Инной покончено.
— Покончено?
— Да — у нас с тобой. Вчера, когда после больницы я приехал домой, портье передал мне два конверта, один для меня, другой для тебя. И записку от Джорджа, который эти конверты привез. В своем конверте я нашел письмо от Инны, в нем она уведомляет меня, что наши договорные отношения закончены, поскольку она полностью удовлетворена проделанной мною работой. Остаток гонорара, который причитается мне по договору, уже переведен на мой счет в «Чейз Манхэттен банк». Да что я тебе объясняю, прочти. — Джон протянул два конверта. — Это записка Джорджа и конверт от Инны — для тебя. Уверен, в этом конверте ты найдешь примерно такое же письмо.
Достав из незаклеенного конверта написанную от руки записку, Молчанов прочел:
«Дорогой мистер Лейтнер, мне пришлось приехать в Нью-Йорк, чтобы передать Вам письма моей хозяйки, миссис Инны Халлоуэй. Одно письмо адресовано Вам, другое — мистеру Молчанову. Местонахождения мистера Молчанова я не знаю, поэтому оба письма передаю Вам. После того как Вы уехали в субботу на ночь, из-за Харви и мистера Молчанова я не мог найти себе места и успокоился только сейчас, услышав от портье, что с Вами все в порядке. С Харви тоже все в порядке, он пришел в себя, но пока еще слаб. Эти письма миссис Халлоуэй оставила мне еще в субботу днем, наказав передать их в воскресенье. Но в полдень в воскресенье она с вещами, которые собрала сама, уехала из поместья на своей машине (белая «тойота-королла», вы эту машину знаете), и я ее больше не видел. Она сказала, что, скорее всего, сядет на паром. Видимо, она так и сделала, причем, вероятно, она доехала из Сиасконсета в Нантакет на туристическом автобусе, потому что в воскресенье позвонили из полиции и спросили, не угнал ли кто у нас белую «тойоту-короллу», она стоит брошенная на набережной в Сиасконсете. Поскольку миссис Халлоуэй предупредила меня, я понял, что она села на туристический автобус, который подвез ее к Нантакету, и там села на паром. В Ваш дом я вошел в одиннадцать вечера, Вас не было дома, и я передал оба конверта и эту записку портье. Надеюсь, с Вами все в порядке. Извините за поздний визит.