Пока, трясясь на летном поле, автобус вез его в сторону аэровокзала, он еще раз подумал о неудобстве перемещения из Западного полушария в Восточное. Он вылетел в восемь утра по нью-йоркскому времени, в Нью-Йорке сейчас было пять дня, здесь же его застал второй час ночи.
Над аэропортом стояла густая ночная тьма, моросил мелкий дождь.
Его настроение улучшилось, когда, пройдя все виды контроля, он вышел в зал и увидел в толпе встречающих Олю.
Расталкивая стоящих рядом, она бросилась к нему и повисла на шее, не обращая внимания на возмущенные крики сзади.
— Паша… — услышал он ее шепот. — Пашенька… Наконец-то ты прилетел… Наконец-то…
Они долго стояли, обнявшись, забыв обо всем на свете. Наконец он отстранил ее:
— Как ты?
— Я нормально. А ты?
— Я тоже нормально. Пойдем?
— Пойдем.
Он думал, она не обращает внимания не только на окружающих, но и на его синяки и царапины. И зря, у выхода Оля спросила:
— Паша, что у тебя с лицом?
— Пустяки. Представляешь, спускался по лестнице и грохнулся.
— Нет, у меня просто сил нет. Ладно, пошли на стоянку.
После того как они сели в машину, сказала:
— Я чувствовала, что ты попал в какую-то передрягу. Просто чувствовала. Кто это тебя?
— Моня. — Включив мотор, он взял с места. — И давай так: я сегодня больше не отвечаю ни на какие вопросы. Все вопросы — завтра.
Вопросы начались утром. Не в силах преодолеть разницу в часовых поясах, он проспал до одиннадцати утра.
Разбудило его прикосновение к щекам, холодное и липкое. Открыв глаза, увидел склонившуюся над ним Олю. Протянул руку к щеке — какая-то нашлепка.
— Что это?
— Компресс. Сушеная крапива, мед и спирт. Очень помогает при синяках.
Он попытался подняться, но она его удержала:
— Пашенька, пять минут… Полежи пять минут… Пожалуйста. А потом можешь вставать и делать что хочешь. Ну пожалуйста.
Она смотрела на него умоляющими глазами, и он сдался:
— Хорошо, пять минут, но не больше. Потом поговорим, у меня к тебе есть дело.
— Поговорим. Правда, я хотела бы поговорить сейчас — о твоем лице.
— Оля… ну хорошо. Сразу же по приезде в Штаты я встал на пути Мони. Он подловил меня. Они привезли меня в свою контору и обработали.
— Как же ты им дался?
— В темном месте они выстрелили в меня ампулой с транквилизатором.
— И где теперь Моня?
— Моне это дорого обошлось, его арестовали, и ему сейчас грозит двадцать пять лет. Оля, слушай, а не пора ли нам ехать в агентство?
— Не ищи причины, свои пять минут ты отлежишь.
— Пять минут уже прошло.
— Ладно, что с тобой сделаешь? — Сняла нашлепки. — Идем, кофе уже готов.
В агентстве, когда они остались в кабинете одни, Оля внимательно посмотрела на него. Вздохнула: