Снова поглядев на искалеченное тело богатой девочки, Гвоздарь поежился. Вот урок, такой же серьезный, как те, которые преподала им мама Пимы. О том, как выжить, когда станешь взрослым. Гордыня и смерть ходят рядом, будь ты, как Бапи, считавший, что всегда будет хозяином команды, будь ты, как эта богатая девочка, со всеми своими чудесными игрушками, красивой одеждой и золотом с драгоценными камнями.
Они подползли к телу.
– Хоть тут крабов нет, – пробормотала Пима. Схватилась за цепочку на шее девочки и дернула. Голова девочки мотнулась, как у марионетки, цепочка порвалась. Перед глазами Пимы мелкнула золотая подвеска. У нее в кулаке было немыслимое богатство. Один рывок рукой, и они богаче всех на этом берегу, кроме, может, Лаки Страйка. Затем они принялись за кольца, пытаясь стянуть их с холодной плоти.
– Проклятье, – пробормотал Гвоздарь и потянул сильнее. – У нее пальцы совершенно окоченели.
– И у тебя застряло? – спросила Пима.
– Опухли и набухли от воды. Ни одно кольцо не снимешь.
Пима достала рабочий нож.
– На.
Гвоздарь с отвращением поглядел на нее.
– Ты хочешь вот так вот просто отрезать ей пальцы?
– Не сложнее, чем голову цыпленку срубить. По крайней мере, она не станет кудахтать и бегать, махая крыльями.
Пима приставила нож к пальцу девочки.
– Приступаешь?
– Где надо резать?
– По суставу, – показала Пима. – Кость не прорежешь. Вот так, и они сами отскочат.
Пожав плечами, Гвоздарь достал свой нож. Приложил к суставу так, чтобы было легче резать. Надавил, врезаясь в плоть девочки. Из-под ножа выступила кровь.
Черные глаза девочки моргнули.
9
– Кровь и ржавь! – воскликнул Гвоздарь, отшатнувшись. – Она не мертвец! Она живая!
– Что?
Пима поспешно отползла от девочки.
– У нее глаза двигались! Я видел!
У Гвоздаря заколотилось сердце. Он с трудом подавил желание выскочить из каюты. Девочка лежала неподвижно, а вот у него мороз по коже пошел.
– Я резанул ее, и она пошевелилась.
– Я не видела…
Пима умолкла на полуслове. Темные глаза утонувшей девочки поглядели на нее. Потом на Гвоздаря, а потом снова на Пиму.
– Норны, – прошептал Гвоздарь. По спине побежали мурашки. Будто их ножи заставили ее душу вернуться в тело. Губы умершей девочки зашевелились. Ни одного слова, только еле слышное шипение.
– Дрянь, какой ужас, – пробормотала Пима.
Девочка продолжала что-то шептать. Непрекращающийся поток свистящих звуков, то ли молитва, то ли мольба о помощи, так тихо, что они едва могли разобрать слова. Преодолев страх, Гвоздарь подобрался ближе. Ее глаза, отчаяние в них, притягивали. Украшенные золотом пальцы девочки дернулись и потянулись к нему.