– Очень надеюсь, что ты понимаешь, что делаешь, – тихо сказала Пима.
10
Говоря по правде, Гвоздарь сам понятия не имел, что он делает. Принимал решения на ходу, оказавшись в столь странном для них варианте будущего. Единственное, что он знал точно, – то, что эта странная девочка-богачка – часть этого будущего. Богатая девочка с пирсингом в носу с бриллиантом, с золотыми кольцами на пальцах, оставшихся в целости. С темными блестящими глазами. Живая, а не мертвая.
Он сидел с другой стороны костра, глядя, как Пима отдает ей остатки апельсина. Две девочки, две совершенно разные жизни. Пима, темнокожая, сильная, в шрамах, с татуировками команды на щеках и другими символами удачи. Коротко стриженная, мускулистая и очень живая. Другая девочка, со смуглой кожей, но куда светлее, не тронутая солнцем, с длинными струящимися волосами, мягко и гладко двигающаяся, точными и четкими движениями, с лицом и руками, не тронутыми метками насилия, шрамами от проводов и химическими ожогами.
Две девочки, две разные жизни, у каждой – своя удача.
Гвоздарь потянул себя за большие кольца, вдетые в уши. У него и Пимы куча меток, одинаковые, татуировки команды, собственные татуировки, с благословениями Ржавого Святого и Норн. А у этой девочки – ничего. Ни декоративных татуировок, ни рабочих, ни групповых. Ничего. Пусто. Он немного ниже ее ростом, но он знал, что легко убьет ее, если понадобится. Пиму ему в драке не победить, а эта – мягкотелая.
– Почему вы меня не убили?
Гвоздарь дернулся. Девочка снова открыла глаза и глядела на него через костер. В ее глазах отражался блеск пламени, в котором сгорала сломанная мебель и рамки картин. Почему не убили, когда могли сделать это?
Ее речь была отшлифованной, каждое слово отполировано и четко. Как у тех боссов, которые иногда приходят посмотреть на работу и платят премию наличными за хорошую добычу. Идеальное произношение, без разрывов между словами, без запинок. Она съела последний ломтик апельсина, который дала ей Пима, медленно, с наслаждением. Поднялась и села, тоже медленно.
Перевела взгляд с Гвоздаря на Пиму.
– Ты могла просто оставить меня умирать, – сказала она, вытерев угол рта ладонью и слизнув остатки сока. – Я бы не выбралась. Вы бы разбогатели с моим золотом. Почему?
– Спроси Везучего Парня, – презрительно ответила Пима. – Это была не моя идея.
– Тебя зовут Везучий Парень? – спросила девочка, глядя на Гвоздаря.
Он не мог понять, вопрос это или насмешка. Решил скрыть неуверенность.
– Нашел твой корабль, значит, везучий, а?
Ее губы дернулись.
– Тогда меня надо звать Везучей Девочкой, так? – прищурившись, спросила она.