Тул глянул на Ниту желтыми немигающими глазами.
– Может, не настолько хорошо извинилась, как должна была бы. Так, парень?
Он наклонился вперед.
– Хочешь, научу твою богачку хорошему поведению?
Теперь Нита действительно испугалась, сильно. Гвоздарь тряхнул головой.
– Нет. Забудь. Она уже поняла.
– Со временем все понимают, – кивнув, ответил Тул.
Гвоздарь вздрогнул от этих безэмоциональных слов получеловека. От безразличия в его голосе. Он впервые оказался так близко к этому созданию. Но уже был наслышан о нем. О том, откуда у него появилась паутина шрамов на лице и груди. О том, как он бродил по болотам, охотясь на питонов и аллигаторов. Говорили, что он ничего не боится. Что его создали нечувствительным к страху и боли. Единственный, о ком его отец отзывался уважительно и с осторожностью, а не пренебрежительно и высокомерно. Получеловек и вправду страшен, а видя, как он смотрит на девочку, Гвоздарь вдруг понял, почему именно.
– Забудь, – повторил он. – Уже все в порядке.
Тул пожал плечами и снова принялся есть. Все сидели молча. За пределами круга света от костра ничего не было, только стрекот и жужжание насекомых да голоса зверей. Чернота джунглей и болот и духота. Судя по тому, как слабо доносился сюда шум прибоя, они в миле от берега, не меньше. Гвоздарь лег и принялся глядеть на колеблющееся пламя. Хорошая еда, но он снова чувствовал себя очень уставшим. Отпустил мысли на свободу, размышляя о том, что может планировать отец. Почему Пима так встревожена. Что творится в голове у Везучей Девочки. И выключился.
– Проклятье, парень, мне сказали, ты очнулся.
Гвоздарь открыл глаза. Рядом сидел отец, улыбаясь. Покрытый драконами, с глазами, горящими от «кристал слайда» и амфетамина.
– Я знал, что ты выберешься, – сказал отец. – Знал, что ты крутой, как и твой старик. Гвозди бы делать из этих людей, а? Не зря я тебя так назвал. Не зря ты такой же, как я.
Он рассмеялся и ткнул его кулаком в плечо. Даже не заметил, как Гвоздарь вздрогнул от боли.
– Выглядишь получше, чем пару дней назад.
Кожа у Ричарда Лопеса была бледной и влажной от пота, отблескивая в свете костра, его ухмылка была широкой, как оскал хищника.
– Тогда я не был уверен, что нам не придется отдать тебя на корм червям.
Гвоздарь попытался улыбнуться и одновременно предугадать, какое сейчас у отца настроение, с учетом его «кристального» сознания.
– Рановато оказалось, – сказал он.
– Ага, ты живучий.
Ричард поглядел на Ниту.
– Не нравится мне эта богачка. Давно бы уже сдохла, если бы я не взялся спасать ее холеную задницу.