— Хорошо, как скажете. Бумаги оставите здесь?
— Пока да. — Не было ни сил, ни желания вникать в документы. — Завтра в двенадцать буду в клубе. До встречи.
— До свидания.
Игнат проводил меня до двери. Мороз усилился. Я подышала на замерзшие руки.
— Давайте отвезем вас домой, — предложил управляющий.
— Не стоит, — качнула головой, но он подозвал какого-то парнишку и приказал отвезти меня, куда захочу. Это было кстати, потому что я с ног падала от усталости. Чуть не уснула прямо в авто. Дома наскоро отзвонилась маме, узнала, как у нее дела, и бухнулась на диван, даже не раздеваясь.
Мне снился сон. Такой реальный, хоть и понимала, что сплю. Эд стоял напротив меня. Не такой, каким я его знала. В лице появилось нечто внеземное. Словно разом исчезли эмоции, и осталась только холодная маска. Щеку украшала знакомая татуировка. Он смотрел на меня — и словно не видел.
— Эд! — кинулась к нему — и натолкнулась на преграду. Судя на ощупь — стекло. Попыталась разбить — не получилось. — Эонард!
Не докричаться. Эд поднялся и обернулся к двери. Это комната? Да, за его спиной виднелась комната. Очень необычная. Высокие стены, потолок, словно в старых замках. Много холодного света из узких высоких окон. К нему кто-то пришел. Мужчина. По земным меркам — лет пятидесяти-шестидесяти. Но там не Земля.
Мужчина что-то говорил. Я не слышала слов, но догадывалась, что передо мной — отец Эда. Они не были сильно похожи внешне. Только взгляд — холодный, стальной. Мужчина злился. Я видела это по сведенным бровям, гневному изгибу губ. А Эд улыбался — гордо, с вызовом. Он ведь не должен был возвращаться домой. Не имел права. Наверное, ему там непросто…
Мужчина вышел, от досады хлопнув дверью, а Эд вернулся к преграде между нами. Он устал. Я видела отражение усталости в его взгляде, движениях. Прислонился лбом к стеклу. Что это может быть? Зеркало?
— Аля, что же ты наделала?
Я не услышала его голос. Скорее, прочитала по губам. По щекам градом покатились слезы. Кричала в ответ, но не докричаться… А потом — проснулась.
Подушка была мокрой от слез. Тело ныло из-за неудобного положения. А внутри окрепла уверенность — ему там плохо. Я должна найти способ вернуть Эда. Как угодно. Любой ценой.
Всего восемь, а я уже стояла на Краснофлотской. Впервые за долгое время надела наручные часы — почему-то казалось, что так я ближе к Эду. Их мерное тиканье успокаивало. Вдохнула, выдохнула — и дернула дверь нужного дома. Заперто. Может, рано еще, не открылись?
Разглядела дверь — вывеска маленькая, куцая. Часов работы нет. Просто «Кассиопея». Подергала — нет, не открывается.