Бывший майор КГБ Михаил Новиков умер через двадцать два часа. Его национальность и имя остались неизвестными, похоронили его на кладбище за маленькой деревянной церквушкой.
Еще через два дня самолет, следовавший из Лондона в Дурбан, совершил вынужденную посадку почти у самой миссии, на поле, где Джон и Эйнджел Мбарраха учили своих соплеменников азам чужеземного спорта по закатыванию дурацкого мячика в не менее дурацкие дырки в земле. Длинный изящный частный самолет уже преодолел семь тысяч миль над Суданом, когда внезапно попал в хабуб — жесточайший песчаный шторм, который налетает на пустыни как дьявол и швыряет во все стороны мириады песчинок, складывающиеся в мириады тонн горячего песка. Песок каким-то образом оказался в бензобаке, а оттуда попал в фильтр…
Чтобы снять фильтр, промыть его в бензине и поставить на место, Модести — так звали хозяйку самолета — много времени не потребовалось. Она могла бы вылететь уже на следующий день, но задержалась в Калимбе на целых двенадцать суток — вначале, чтобы дать доктору Джайлзу Пеннифезеру столь необходимую для переливания пинту крови, а потом — чтобы помочь ему в деле куда более неотложном.
Модести не принадлежала к категории людей, которые по первому зову бросаются на помощь слабым и обездоленным, но, поскольку ситуация принимала угрожающий характер, а рассчитывать на кого-то еще доктору Пеннифезеру не приходилось, бросить его в такой момент Модести не смогла.
Чета Мбарраха поселила Модести в одной из комнат своего небольшого дома. Вместе с Эйнджел Мбарраха Модести стирала грязные бинты, скребла и мыла полы в больнице, ставила пациентам градусники, выносила за ними горшки, а когда поступали больные с признаками гангрены и доктор Пеннифезер решался на ампутацию, она ассистировала ему в чулане, выполнявшем роль операционной.
Что касается доктора Джайлза Пеннифезера… Ему было тридцать лет, хотя выглядел он моложе, — долговязый неуклюжий парень, словно состоящий только из рук и ног. К тому же бестолковый.
Модести чувствовала, что с академической точки зрения как врач он представляет собой нечто невообразимое. И тем не менее Джайлз Пеннифезер был настоящим врачом.
Сейчас Джайлз оперировал женщину с внематочной беременностью. Его операционный костюм состоял из идеально выстиранных и столь же безукоризненно выглаженных выцветшей голубой рубашки и шортов цвета хаки. Прямые светлые волосы торчали дыбом, словно колючки чертополоха, голова была повязана широкой лентой, чтобы пот не заливал глаза; одним словом — персонаж комедии.