Модести помнила, с каким достоинством Уи Джок выслушивал ее распоряжения. Он лишь угрюмо сопел, если трудности казались непреодолимыми, но никогда не подводил ее. Как-то раз один из новых сотрудников «Сети» расценил прочность своих отношений с Модести как свидетельство вседозволенности и попытался надерзить ему — Уи Джок просто сломал ему челюсть.
— Надо обязательно пригласить его поужинать, — Модести задумчиво крутила в руках кофейную чашку, — и пусть берет на себя наш «роллс-ройс». Я люблю смотреть, с каким унылым видом он возится в моторе, хотя ему самому безумно нравится это занятие.
Модести и Уилли старательно избегали упоминаний об Уэлбери-сквер. Они просто ждали внезапного озарения, прекрасно понимая, что форсировать этот процесс невозможно, ибо речь шла о принципиально новой концепции.
— Мне нравится Джайлз, — Уилли лениво листал газету, — что-то в нем есть.
— Ты хочешь сказать, он тебя забавляет?
— Пока не могу сформулировать, что именно. Может быть, все дело в том, что он одинаковый при любых обстоятельствах.
Модести кивнула.
— Он совершенно не умеет притворяться, — в глазах Модести блеснули смешинки. — Я не знаю ни одного человека с такой короткой памятью. Я у него четвертая или пятая женщина, но какая именно — он не помнит, точнее, помнит, но неточно.
Уилли откинулся на спинку стула и, довольно улыбаясь, прикрыл глаза.
— А я отлично помню свою первую девушку…
— Как ее звали?
— Энни.
— Понятно, Энни. А дальше?
— Не знаю, Принцесса. Все в приюте называли ее просто Энни Трах. Отец у нее был сторожем по прозвищу Старая Зануда.
— Сколько тебе было лет?
— Четырнадцать. Как раз перед тем, как я дал оттуда деру. А ей было шестнадцать. Молчаливая, как столб, но очень любила парней. Все это было совсем не романтично. Других девчонок в приюте не было, а ее опекали старшие парни. За пакет леденцов или полдоллара можно было купить полчасика с Энни в бойлерной. Они платили ей двадцать процентов шоколадок. Такая пухленькая девица… Я прямо с ума сходил по ней, очень хотелось узнать, что же ЭТО все-таки такое, но мне никто не присылал леденцов; я был нищий даже по меркам приюта.
— Только не говори, что не сумел надуть ее сутенеров.
— Ну… Там был один такой здоровый парень по кличке Игральная Кость. Настоящий гангстер, помешанный на всяких играх. Я пригласил его сразиться в конкерз и сплутовал. Призом было пятнадцать минут с Энни.
— Конкерз? — Модести засмеялась и поставила чашку на стол. — Ты не возражаешь, если я расскажу об этом Тарранту? Совершенно дивная история.
— Да ради Бога.