— Пока не всех. Но, если вы меня вынудите, я это сделаю, не сомневайтесь.
— Чего ты хочешь?
— Разве не понятно? У меня две пустячные просьбы: во-первых, пусть сюда сейчас же приведут Родиона с Викой, а во-вторых, ты мне расскажешь, чем на самом деле занимается эта контора.
Он вдруг усмехнулся, и мне это не понравилось.
— Мне можно отвечать?
— Можно.
— Во-первых, — он посмотрел на меня, — Родиона здесь нет. И Вики тоже. Доставить их сюда смогут лишь утром. Я же не идиот, чтобы держать свою страховку, как ты сама сказала, рядом с собой. Если со мной что-нибудь случится или я не позвоню в назначенное время, твой Родион умрет — мои люди имеют такой приказ. Так что если ты меня сейчас убьешь, то тем самым лишишь жизни и своего горячо любимого босса.
— И когда же ты должен звонить?
— Пусть это останется моей маленькой тайной, дорогая, так будет надежнее. — Этот негодяй уже в открытую издевался надо мной. — А во-вторых, о целях наших исследований я уже все рассказал и добавить мне нечего. Ты можешь перебить здесь всех и меня в том числе, но ничего этим не добьешься. Поэтому лучше убери свою пушку — она тебе не понадобится. В данный момент мы с тобой на равных.
— Это ты так думаешь. Мне же ситуация кажется совсем иной. — Я спрятала пистолет в свою сумочку и как бы между прочим спросила: — Скажи, Николай, ты ведь боишься боли?
Он слегка изменился в лице, но усмешка с губ не исчезла.
— Душевной? — уточнил мерзавец.
— Физической, — вкрадчиво поправила я, змеясь улыбкой и поигрывая своими длинными, изящными пальцами с железными когтями, которыми легко пробивала миллиметровую жесть, о чем он еще, правда, не догадывался. — Я могу устроить тебе такую экзекуцию, что ты сам предпочтешь умереть, чем терпеть эту адскую боль. Ты когда-нибудь слышал о средневековых пытках?
Глазки его забегали, пальцы нервно забарабанили по столу.
— Ты что, пытать меня собралась? — просипел он.
— Ты ведь не оставляешь мне выбора, — вздохнула я и, резко выбросив вперед руку, отщипнула ему мочку левого уха и бросила перед ним на исписанные бумаги.
Зажав рукой окровавленное ухо и ошарашенно уставившись на меня, он дико завопил:
— Что ты наделала, дура?! Ты спятила?!
— Это только начало, — успокоила я его. — Поверь, мне будет нетрудно переместить тебя с кресла на этот стол, только уже в виде кусочков. — Я снова потянула к нему растопыренные окровавленные пальцы.
— Не трогай меня!!! — Он отшатнулся, скривившись от боли и страха. — Ты больна, тебя лечить нужно!
— Меня нужно лечить только от такой заразы, как ты, — процедила я.