— Поразительная осведомленность… Не каждый специалист в области гинекологии знает, где и как можно использовать альфа-фитопротеин.
— Мы сыщики, хозяин. А мой босс один из лучших.
— Тогда вы должны знать, что мировой рынок супердорогих препаратов ежегодно потребляет около одного грамма этого белка. Всего один грамм, понимаешь? И за каждый этот грамм ведется жесточайшая борьба. Причем только у нас, в России, все это богатство совершенно бесхозно — женщины платят за аборты, в то время, когда им самим должны платить огромные деньги за то, чтобы получить сырье для этого бесценного продукта. До сих пор у нас никто не знает, для чего он применяется. Есть версия, что это средство от старения, а кто-то утверждает, что с его помощью можно лечить рак — версий много, но точной нет. Есть лишь факт: за него дают большие деньги. Существует несколько посредников, которые продают все это дело в Америку и имеют немалые бабки. Несколько лет назад в Ташкенте взорвали биохимическую лабораторию, похитили шесть граммов белка и расстреляли всех сотрудников. Не оставили никого, даже уборщиц. Ты знаешь об этом?
— Я читаю газеты.
— Самое парадоксальное, что мало кто слышал о том, продавалось ли когда-либо большое количество этого белка — все держится в абсолютном секрете. Эти операции по своей значительности превосходят даже операции по тайной продаже крупных партий оружия другим странам, как, например, та, о которой говорил покойный генерал Рохлин. Ты помнишь этот скандал с продажей оружия Армении?
— Помню.
— Так вот, я тебе скажу, что все это копейки в сравнении с тем, что творится на рынке альфа-фитопротеина. В российских лабораториях сегодня хранятся десятки граммов этого белка, и никто не знает, что с ним делать. А ведь это все тянет более чем на миллиард этих проклятых американских долларов! — Он досадливо скривился. — Идиоты, понимаешь?
— Понимаю, хозяин.
— Сидим на живых деньгах, не можем поднять экономику, делаем огромные долги, а воспользоваться тем, что имеем, не можем. Но это не главное. Главное то, что в той лаборатории в Ташкенте убили моего лучшего друга.
Николенко поднялся с кресла и прошелся по комнате. Вид у него был очень удрученный.
— Мы с ним вместе придумали всю эту идею с нетрадиционным бизнесом, понимаешь? Он был умнее меня, честнее, порядочнее, мы даже дружили семьями, но… — Он размахнулся и врезал кулаком по стене. — Проклятье, я сам тогда послал его в Ташкент разузнать насчет этого белка! И его пришили вместе с остальными! — Он вдруг успокоился, сел обратно в кресло, налил шампанского, залпом выпил и швырнул хрустальный бокал в стену. — А теперь я хочу, чтобы человек, организовавший эту бойню, умер. Его называют Стекольщиком — у него один глаз стеклянный.