Вдруг под окном тихо скрипнули тормоза, хлопнула дверца машины, и послышались шаги. Не зная, кого еще принесло на этот раз, я затаилась, как могла в своем положении, и стала слушать гулкие удары собственного сердца. Мне почему-то стало холодно, но накрыть меня было некому.
Где-то внизу открылась входная дверь, и гости вошли внутрь. Затем на неопределенное время все смолкло, потекли минуты томительного ожидания. Не зная, чем еще заняться, я начала избавляться от скотча. Занятие это долгое, нудное, но вполне благодарное, ибо в конце концов можно было освободить губы, чтобы свободно разговаривать. Этот способ я изобрела зимой, во время вынужденного безделья. Просто мне столько раз за прошлые лето и осень залепливали рот проклятой лентой, что мне это надоело и я решила найти противоядие, вернее, противоскотчие. И нашла. Оказывается, если скотч долго лизать языком, то он теряет свои липкие свойства и рано или поздно отлепляется от губ. Правда, сначала приходится лизать только кончиком, сквозь тоненькую щелочку в приплюснутых губах, но потом она становится все больше и больше, пока рот полностью не освобождается, а скотч не остается только на щеках, куда не достает язык. После недели упорных тренировок зимними вечерами я овладела этим секретным методом собственного изобретения почти в совершенстве. И теперь мне это пригодилось. Ну как в воду смотрела!
Я уже «отлизала» всю верхнюю губу и вполне могла сказать что-то невнятное, когда за дверью послышались шаги. Кто-то вошел в комнату и остановился. Я прекратила лизать и стала прислушиваться. Проклятый зáмок! Привидения, что ли, здесь бродят? Знать бы, кто это, так можно было позвать на помощь, но где гарантия, что это не милиционеры вернулись, чтобы еще раз все здесь как следует проверить? Нет уж, я лучше помолчу…
— Мария, где ты, черт бы тебя побрал?! — раздался вдруг, как гром среди ясного неба, раздраженный голос, и я чуть не потеряла сознание — это был голос моего любимого босса!
Вместо того чтобы закричать от радости, я разрыдалась. Слезы градом полились из глаз, и я не могла их остановить до тех самых пор, пока Родион с каким-то незнакомым парнем не отыскали потайную дверь, ориентируясь по моим громким судорожным всхлипам, и не вошли в комнату.
— О Господи, она опять голая! — схватился за голову Родион при виде потрясающего зрелища, представшего его глазам. — Борис, ты видишь это безобразие?!
— Ну почему же безобразие, — смущенно зарделся, отвернувшись, Боря — невысокий темноволосый крепыш с лицом, чем-то напоминающим лицо Сталлоне. — Я бы сказал, совсем даже не безобразие…