— Ничего, есть масса способов сделать так, чтобы посылка дошла до адресата. Но я не хочу тебя кромсать. Ты пойми, я ведь не изверг, я такой же, как и ты, нормальный человек, добрый, незлобивый, у меня семья, дочь твоего возраста, и мне эти забавы ни к чему. Поэтому я предлагаю сделку тебе лично.
— Не понимаю.
— Ты рассказываешь нам про все, в том числе и про местонахождение твоего босса, а мы платим тебе и только тебе. И ты свободна! — Он с великодушной улыбкой сделал широкий жест в сторону двери. — Иди на все четыре стороны, никто тебя не тронет! Если захочешь, мы даже поможем тебе встать на ноги. Мы раскроем перед тобой такие двери, о существовании которых ты раньше и не догадывалась…
— Это как перед Светой Капустиной? — усмехнулась я, из последних сил стараясь поддерживать в нем заблуждение, что нам кое-что известно и задешево мы это не отдадим. — Нет уж, спасибо, дядечка, меня и наша дверь вполне устраивает. Кстати, ваши люди ее сегодня изрядно повредили…
Тут Вялый и впрямь начал зеленеть. Сначала лицо его вспыхнуло, пошло багровыми пятнами, а потом начало быстро зеленеть, словно вместо крови в его жилах текла зеленка. Глаза налились, губы зашептали что-то бессвязное, а уши, его большие уши натурально зашевелились. Что там ни говори, а человека вывести из себя я могу. Причем качественно. Я даже думала, он сейчас заплачет. Или убьет меня одним ударом своего громадного кулака. Но ошиблась. Он даже не тронулся с места, а так же быстро, как и в первый раз, начал приходить в себя, обретая естественный цвет лица и статичное положение ушей. Через несколько секунд я услышала его вполне спокойный, правда, несколько хрипловатый голос:
— Еще один такой удар ниже пояса, и я отправлю тебя в боксы. Там ребята тебя быстро обломают, можешь не сомневаться. Но я еще не теряю надежды договориться. Пойми, девочка, здесь затронуты не мои интересы. И не его. — Он кивнул на понуро молчащего Бегемота. — И не Светланы. Речь идет об очень больших ставках. В той игре человеческая жизнь — лишь галочка на бумаге, не больше. Там нет ни чувств, ни морали — есть только правила, которые нельзя нарушать. А если нарушил — будь добр, сам положи голову на плаху, или тебе ее снимут вместе со всеми остальными частями тела…
Он еще о чем-то говорил, а я сидела и думала, в какую же такую страшную игру попала невинная провинциальная девочка Светлана и что там натворила, если из-за нее поднялась такая буча? Перебирая в уме всевозможные варианты, начиная с масонской ложи и кончая разведкой враждебного России государства, я никак не могла нащупать верную ниточку. Вялый, несмотря на то что говорил много, ничего толком еще не сказал, ни разу не проболтался, мерзавец, и это начинало меня бесить. По времени мне уже давно пора было сматываться отсюда, ибо я на самом деле очень хотела есть, а ничего, что могло бы помочь нам распутать этот странный клубок, в моих руках еще не было. Кроме того, разумеется, что я буду знать адрес этого логова и портреты всех этих людей. Впрочем, может, это не так уж и мало в нашем положении? Так или иначе, я решила не тянуть слишком долго.