– Я был занят.
– Вы преподаете “Введение в литературу”. Занятия дважды в неделю по часу. Надеюсь, сэр, вы не сочтете меня слишком назойливым или бестактным за то, что я это разузнал: информация есть на сайте университета.
– Понятно.
– Чем же таким вы занимались остальные без малого сорок часов с тех пор, как произошло нападение?
– Сидел за компьютером.
– И этот компьютер наверняка подключен к интернету?
– Как вам сказать… в общем, я писал. Я писатель.
– Потому что вся страна сейчас думает примерно одно: “Давайте уже поговорим о чем-то другом, кроме Фэй Андресен-Андерсон”. Новость у всех на устах, сэр, поэтому я и удивился, что вы об этом ни сном ни духом, учитывая, что речь идет о вашей матери.
– Видите ли, мы с ней не общаемся.
– Этой истории сочинили броское заглавие: “Щебень для Шелдона”. Ваша матушка произвела сенсацию.
– Вы уверены, что это моя мать? Вообще-то это на нее не похоже.
– Вы Сэмюэл Андресен-Андерсон? Это ваше полное имя по документам?
– Да.
– А вашу маму зовут Фэй Андресен-Андерсон?
– Да.
– Она живет в Чикаго, штат Иллинойс?
– Нет, не в Чикаго.
– А где же?
– Откуда мне знать. Я с ней двадцать лет не общался!
– То есть вы не знаете, где она проживает в настоящий момент. Я вас правильно понял?
– Да.
– Следовательно, она может жить в Чикаго, штат Иллинойс, просто вы об этом не знаете.
– Верно.
– Значит, женщина, которая сейчас в тюрьме, вероятнее всего, ваша матушка. Вот что я хочу сказать. Независимо от того, каков ее нынешний адрес.
– И она напала на губернатора…
– Мы предпочитаем более мягкие термины. Не “напала”. Скорее, воспользовалась правом, которое обеспечивает Первая поправка к Конституции, посредством символического жеста: бросила в губернатора гравием. Судя по щелканью клавиатуры, вы проверяете эти сведения с помощью поисковой системы?
– О господи, да тут миллионы результатов!
– Так точно, сэр.
– И ролик есть?
– Набрал несколько миллионов просмотров. А еще с ним сделали ремикс и наложили на него забавную хип-хоп-песню.
– Глазам своим не верю.
– Лучше вам эту песню не слушать, сэр, по крайней мере, пока рана не заживет.
– Тут в одной статье мою мать сравнивают с боевиками “Аль-Каиды”.
– Да, сэр. Ужасные гадости. Несут что попало. В новостях. Кошмар.
– Что еще о ней пишут?
– Лучше вы сами почитайте.
– Ну хотя бы намекните.
– Видите ли, сэр, ситуация напряженная. Страсти накалились. Все, разумеется, считают, что это политический жест.
– Так что о ней говорят?
– Что она террористка, хиппи, радикалка и проститутка, сэр. Вот вам лишь один пример – гадкий, но очень показательный.